АУКЦИОН КАРТИН ВЕРЕЩАГИНА

Осенью, в сентябре 1878 года в Париже проходила Всемирная выставка. В русском отделе выставки были представлены лучшие произведения русской живописи. Третьяков пробыл в Париже около 10 дней. Сюда дали работы, принадлежавшие и Академии художеств, и из частных собраний. Из 109 экспонатов Третьякову принадлежало 38 работ, а Академии художеств - 7. Когда распорядители выставки обратились с просьбой к Третьякову дать вещи из его собрания, он с радостью разрешил им отобрать, что они сочтут нужным. Благодаря картинам из коллекции Третьякова художественный отдел выставки мог продемонстрировать лучшие произведения нового направления национальной школы, работы художников-передвижников.

Таких работ не собирали ни Эрмитаж, ни Академия. Третьяков был единственным человеком, благодаря которому русский отдел выставки представлял лучшие работы самого современного и передового направления за последние 10 лет.

Между тем трехгодичный срок, данный Третьяковым Московскому Обществу, истек, а нового помещения для Верещагинской коллекции не было и в помине. Третьяков был даже рад этому, так как видел, что Общество совсем не заинтересовано в удержании коллекции. Он тотчас бы забрал ее к себе, но для этого ему нужно было строить помещение. Он уже обдумывал план второй пристройки. К тому же он мечтал пополнить коллекцию новыми картинами Верещагина. Но тут произошло печальное расхождение в денежной оценке работ между Третьяковым и художником. За серию работ русско-турецкой войны Третьяков никак не мог заплатить больше 75 тысяч, и то с помощью брата. Дело в том, что в связи с военными событиями наступил экономический кризис, доходы снизились, в торговле наступил повсеместный застой, участились банкротства. К тому же именно в это время в Костроме на льноткацкой фабрике Третьяков и дирекция решили сократить рабочий день, что вызвало необходимость найма новых рабочих, а следовательно, постройки новых цехов и домов Для рабочих.

Третьяков объяснял Верещагину, что он концессионер, не подрядчик, что имеет на своем попечении школу глухонемых, что обязан продолжать дело собирания русских картин.

Но Верещагин не шел на уступки в цене и в конце концов решил Устроить аукционную распродажу своих картин.

Для Третьякова это был тяжелый удар. Коллекция будет раздроблена. Видя недовольство друзей этим решением, Верещагин раздумал продавать военные картины, а пустить в распродажу всю индийскую серию. Он прислал приглашение на аукцион Третьякову.

Аукцион состоялся в первых числах апреля 1880 года. Ни Стасов, ни Крамской не могли простить этого аукциона Верещагину. Третьяков приобрел вещей стоимостью на 75 тысяч. В газете так описывался аукцион: "Третьяков убил всех конкурентов рублем. Какую бы цену ни назначали, он неизменно скрипел, точно скрипучая телега: "Рубль выше",- и картина оставалась за ним". Чувствовал себя Третьяков после аукциона очень скверно и только неделю спустя немного успокоился. Но отношения к Верещагину как к художнику не переменил и обиды своей ему не высказывал. Как раз тогда Крамской писал по заказу Третьякова для галереи портрет Верещагина и Третьяков беспокоился, успеет ли Крамской его закончить до отъезда Верещагина из России.

Работы Верещагина перевозил в Москву верный Андрей Осипович Мудрогеленко. Ночуя в холодном помещении кладовой Академии художеств, где находились упакованные в ящики картины, он сильно простудился и по возвращении в Москву вскоре умер от воспаления легких. Так потерял Третьяков первого своего служащего и хранителя залов галереи. В день его смерти жена Третьякова Вера Николаевна записала в своем дневнике: "Сегодня умер наш милый человек Андрей Осипович... и вот двое детей остались у меня на руках: 2 мальчика 13 и 8 лет. Надо будет о них подумать".

Третьяковы позаботились о воспитании и образовании сирот. А старший из них, Николай, со временем стал работать в галерее, как и его отец.

Приобретение Третьяковым еще одной коллекции картин Верещагина было воспринято по-разному. Друзья понимали, какое огромное дело, спасая серию работ Верещагина от раздробления, делает Третьяков. Некоторые московские художники, явно завидуя Верещагину, всячески бранили его работы, говоря, что Третьяков потерял вкус и хочет "какими-то заплатами" (так они называли этюды Верещагина) загородить хорошие картины. Обыватели, далекие от искусства, считали, что Третьяков расточительствует от нечего делать. В магазин на Ильинку стали приходить Третьякову многочисленные письма с предложениями купить старинное оружие, мозаичные иконы, плащаницы, вышитые шелком, редкостные медальоны с гривенкик величиной с изображением польских королей. Иные ничего не | предлагали купить, а просто просили денег. "Какой-то сельский священник пишет, что, узнав из газет о моих щедро рассыпаемых благотворениях, осмеливается покорнейше просить соблаговолить какую-либо частицу щедрот моих излить и на него, хотя и не вовсе больного человека, но имеющего немало нужды", - не без иронии сообщает Третьяков в письме к Крамскому. "Какой-то Прем присылает открытое письмо с выражением удивления, что люди, затрачивающие десятки тысяч на картины, жалеют истратить десятки рублей для очистки грязи у своего дома. Грязи же не только не было у нашего дома, но и у соседнего, а через дом была действительно куча грязи. Вероятно, по понятию этого человека мне следует - в моем положении бросающего деньгами - очистить грязь со всей улицы за свой счет". Ничего, кроме досады, такие высказывания публики у Третьякова не вызывали.