КТО ПРАВ?

Как и обещал, Репин пришел в Толмачи к Третьякову с Васнецовым и Поленовым. Со своей стороны Третьяков как мог содействовал их сближению, и двери его дома всегда были открыты для них. С интересом следил Третьяков за тем, что делают молодые его друзья, и сразу понял, что начинают они новую страницу в русской живописи. Чутье тогда уже подсказывало ему, что за ними будущее.

Любопытно, что в это время произошел принципиальный спор между Стасовым и Третьяковым. Весной 1878 года в Петербурге открылась очередная, 6-я передвижная выставка. Представлены здесь были такие работы, как "Протодиакон" (уже тогда собственность Третьякова), "Перед исповедью", "Мужичок из робких" Репина, "Некрасов в период "Последних песен" Крамского, "Московский дворик" Поленова (обе собственность Третьякова), "Кочегар" Ярошенко, "Встреча иконы" Савицкого, "Рожь" Шишкина и др.

Выставка яркая, талантливая. Стасов с удовольствием отмечал, что жанровая живопись занимает ведущее место, хвалил художников, говоря: "Щедрее всех одаряет будущее тот, кто все отдает современности".

По мнению Стасова, выходило, будто единственный достойный современности жанр - бытовой, а все другие не так уж обязательны. Третьяков любил бытовой жанр. Однако не мог не видеть запальчивую односторонность суждений Стасова. Он полагал, что если поставить главенствующей бытовую живопись, то, при всех ее положительных чертах, это значит сузить свободу творческих устремлений художников, призванных по характеру одаренности к различным жанрам. Третьяков считал, что художник ярче выявит свою индивидуальность и создаст лучшие произведения, не будучи стеснен рамками какого-то непременно одного жанра.

"Нужна свобода, а не стеснение в выборе сюжетов",- говорил Третьяков.

"А Крамской, написав "Майскую ночь" и "Христа в пустыне", не сделал ошибки,- тут я уж ни с кем не соглашусь".