"ЕСЛИ УЖ НАМЕРИЛИСЬ СТРОИТЬ, ТАК НАДО ИДТИ НА ЖЕРТВЫ"

Весной 1872 года все чаще появлялись в саду толмачевского дома его хозяин Третьяков и архитектор Каминский.

Они ходили молча, будто сосредоточенно высчитывая что-то. Потом также молча расходились. Третьяков шел к ограде церкви Николы, там на границе церковной и его земли росли раскидистые серебристые тополя. Он садился на скамейку в тени и грустно поглядывал на клумбы с тюльпанами, гиацинтами, разбитые между грушевыми деревцами, вынимал платок и усиленно тер нос.

Александр Степанович поворачивал к стене дома и огромными шагами принимался вымеривать расстояние до стены. Подойдя к стене, брал складной сажень и говорил: "Ну-с, Павел Михайлович, давайте отмерим сначала и убедимся, кто прав". Затем устремлялся вдоль церковной ограды отсчитывать сажени заново.

Третьяков не выдерживал, вскакивал со скамьи, и они долго еще о чем-то горячо спорили. Третьяков тихо о чем-то просил, а Александр Степанович в ответ отчаянно размахивал руками.

"Если уж намерились строить, так надо идти на жертвы",- говорил Александр Степанович. "Ведь жалко, Александр Степанович, грушевых деревьев. Нельзя ли по-другому как-либо спланировать? Например, взять несколько правее". "Нет,- отвечал Каминский,- возьмите и выкопайте груши и за беседкой их посадите". "Ладно, ладно",- соглашался Третьяков. План постройки галереи во всех деталях и мелочах обсуждался около двух месяцев.

Наконец проект был готов. Новое здание должно было примкнуть к южной стене дома. Одно окно, которое выходило к церкви Николы, становилось дверью, соединяющей дом с будущей галереей. Грушевые деревья выкапывались и переносились в другую часть сада.

Проектировалось два больших зала. Высота постройки намечалась под крышу толмачевского дома, а так как в толмачевском доме, комнаты первого этажа были ниже, то и в будущих залах должно было быть также: первый этаж ниже, второй - выше. Высчитали, сколько понадобится денег на постройку, составили смету. На обложке сметы появилась запись: "Смета на постройку галереи для художественных картин г. Павлу Михайловичу Третьякову. Составлена 23 августа 1872 года".

Первого сентября 1872 года пришли рабочие и начали копать канаву от стены дома к Малому Толмачевскому переулку по направлению к церкви.

Когда канава дошла до границы с церковной оградой, рабочие на время прекратили работу и вбили в землю большой деревянный шест с крестом. Закладка первого кирпича, по обычаю, происходила в торжественной обстановке. Собрались Третьяков, его жена, архитектор Каминский, приказчики, служащие конторы, прислуга. Десятник взял в руки кирпич, а Третьяков достал золотой и сам положил в угол канавы, после чего десятник положил поверх монеты кирпич. Священник окропил святой водой первый камень.

Закладка галереи состоялась. Третьяков полностью доверил строительство архитектору Каминскому, а сам с женой уехал за границу, как и делал теперь каждую осень.

Постройка в Толмачах шла довольно быстро, спешили выложить стены под крышу до начала холодов.

К концу осени из окна столовой не стало видно церкви. Весной 1873 года работы возобновились.

Здание достраивалось, обсуждались вопросы отопления, вентиляции, освещения, оформления залов, потолка, цвета стен.

Обсуждали: делать ли стеклянный потолок в верхнем зале, или делать высоко под потолком вертикальные окна?

Решили пока не делать стеклянного потолка. Рабочие не соглашались выполнять такую опасную работу.

В углу столовой пробили стену и поставили дубовую дверь. На первом этаже пробили стену в кабинете Павла Михайловича и поставили другую дубовую дверь. Первый и второй этажи соединили дубовой лестницей. Пол выложили паркетом, стены покрыли темно-коричневой краской. В нижнем этаже поставили в каждом простенке между окнами щиты для картин, покрасили в кофейный цвет. Ставились щиты для того, чтобы увеличить количество площади для размещения картин.