lll Коллекция тканей и одежд

Коллекция тканей и одежд, хранящаяся в Оружей­ной палате, является ценностью мирового значения. До 1917 г. большая часть этих сокровищ находилась в Пат­риаршей ризнице, в ризницах соборов Московского Кремля и в многочисленных церквах.

Многие ткани и одежды связаны с какими-либо исто­рическими событиями или известными деятелями своего времени.

Наиболее древние из одежд, имеющихся в Оружей­ной палате, относятся к XIV-XV вв. и принадлежали первым московским митрополитам - Петру, Алексею, Фотию и Симону. Они сшиты из очень дорогой для того времени ткани - византийского атласа и, тем не менее, носят названия саккосов.

Слово «саккос» в переводе означает «власяница», т. е. простая, скромная одежда. Это название сохраня­лось за церковными одеждами в XVI-XVII вв., несмот­ря на то, что в это время они богато украшались жемчу­гом и драгоценными камнями.

В Оружейной палате хранится саккос первого мо­сковского митрополита - Петра, известного в истории тем, что он перенес митрополичью кафедру из Влади­мира в Москву, усилив тем самым политическое значе­ние Московского княжества. Саккос сшит в 1322 г. из светло-синего атласа, затканного золотыми полосами с крестами в кругах, и отличается строгой, изысканной красотой.

Интересен саккос видного политического деятеля XIV в.- митрополита Алексея, который в юные годы Дмитрия Донского был фактически правителем госу­дарства. На саккосе золотом вышиты кресты, среди ко­торых размещены круглые дробницы с перегородчатой эмалью русской работы XIII в.

Своеобразен саккос митрополита Симона (1496- 1519), сшитый из атласа темно-вишневого цвета, с золо­тыми крестами. Такие «крещатые» ткани предназнача­лись специально для одежд высшего духовенства; иметь облачение из них считалось очень почетным.

Саккосы митрополита Фотия (1408-1431) интересны тем, что сплошь покрыты шитыми изображениями. На одном из них - изображение московского митрополита Петра, на другом - портреты великого московского кня­зя Василия I, его жены Софьи Витовтовны, дочери Анны, ее мужа, будущего византийского императора Иоанна Палеолога и самого Фотия.

Эти вышивки, выполненные византийскими мастери­цами, свидетельствуют не только о политических и куль­турных связях русского государства с Византией, но и о возросшем авторитете московских князей.

В XVI в., когда установились дипломатические и тор­говые связи России с Ираном и Турцией, в Москве в боль­шом количестве появились восточные ткани.

Иранские и турецкие ткани резко отличались друг от друга. Первым было свойственно мягкое сочетание кра­сок и мелкий травный или геометрический орнамент, в котором преобладало изображение цветка гвоздики или тюльпана. Нередко в орнаменте иранских тканей встре­чались изображения человеческих фигур, птиц, зверей. Турецкие ткани отличались резкими контрастами рас­цветки и крупным, тяжеловатым узором. Восточные тка­ни охотно использовались для светских и церковных одежд, для обивки тронов и седел, для занавесей, по­крывал и попон.

Из иранской шелковой ткани сшит стихарь патриарха Адриана. Узор ткани состоит из узких зеленовато-желтых и серых полос, заполненных мелкими розовыми и голубыми цветочками.

Стихарь из иранской ткани.

Прекрасным образцом турецкой ткани конца XVI - начала XVII в. является атлас фелони (Фелонь - одежда, риза священника) 1602 г., вложен­ной Борисом Годуновым в Архангельский собор.

Из турецкого атласа сшит саккос патриарха Никона. Он был поднесен ему в 1653 г. Алексеем Михайловичем в селе Коломенском, почему и называется коломенским. На густо-красном фоне саккоса идут крупные золотые разводы и среди них остроовальные клейма.

Другой саккос (XVII в.) сшит из турецкого бархата. Крупные золотые круги с двенадцатиконечными звез­дами внутри образуют оригинальный орнамент.

Самыми ценными в XVI-XVII вв. считались итальян­ские ткани. Больше всего был распространен итальян­ский бархат. Из него шили покровы на царские гробни­цы, оплечья, зарукавья, передники и подольники сакко­сов и фелоней, а иногда и целые одежды.

Из итальянского бархата по распоряжению Ивана Грозного был сшит саккос для митрополита Макария. Орнамент ткани состоит из вертикальных полос, заткан­ных золотом, и растительных побегов темно-фиолето­вого цвета.

Наиболее дорогими и поэтому более редкими в упот­реблении были алтабасы - плотные шелковые ткани, при выработке которых применялось волоченое золото, т. е. металлическая проволока, вытянутая вручную до тонкости волоса. Алтабасы обладают большой прочно­стью, не сгибаются и не спадают складками, как обыч­ные ткани. Кажется, что одежды, сшитые из них, выко­ваны из металлического листа.

Из алтабасов был сшит саккос первого русского пат­риарха - Иова (1589 -1605 гг.). Саккос мягкого алого цвета, с крупным золотым узором из перевивающихся растительных побегов и цветков граната.

Особенным великолепием отличались итальянские петельчатые аксамиты. При выработке петельчатых аксамитов использовалось пряденое золото, т. е. металли­ческая золотая нить, которой обматывалась тонкая шел­ковинка. Из этих нитей и создавались красивые рельеф­ные узоры, которые придавали ткани необычайную рос­кошь и красоту. В XVII в. при царском и патриаршем двоpax аксамиты пользовались большим спросом. Из них шили парадные царские и боярские одежды, а также одежды высшего духовенства. В 1654 г., например, из двойного петельчатого аксамита был сшит саккос патри­арха Никона. Узор его ткани состоит из широких листь­ев и побегов. На саккос нашито множество золотых пла­стинок, драгоценных камней и жемчуга.

Саккос из итальянского аксамита.

Саккос Никона очень тяжелый - весит 24 килограм­ма. Объясняется это тем, что и сама ткань тяжелая и, кроме того, на нее нашиты драгоценности. Путешест­венник Павел Алеппский так пишет в своей книге: «Ни­кон снял свой саккос, который очень трудно было носить вследствие его тяжести. Он сделал его недавно из чисто золотой парчи желто-орехового цвета. Аршин ее стоит более 50 динаров (рублей.- Ред.) ...Никон предложил нам поднять его, и мы не могли этого сделать. Рассказы­вают, что в нем пуд жемчуга... Говорят, этот саккос обо­шелся в 30 тысяч динаров».

Русская церковь в XVI-XVII вв. владела колоссаль­ными земельными угодьями со множеством крестьян. Призывая в проповедях к скромности и воздержанию, представители высшего духовенства сами утопали в рос­коши и богатстве. Например, патриарх Никон был бога­тейшим человеком своего времени. Он имел сотни обла­чений, с которыми по богатству и великолепию могли соперничать только царские одежды.

Все украшения, нашитые на саккос Никона, были перенесены с саккоса, заказанного Иваном IV в 1583 г. в память убитого сына - царевича Ивана. Об этом рас­сказывает летопись, вышитая жемчугом на вороте. (По­сле смерти сына Иван Грозный делал в монастыри и со­боры большие вклады. Они значительно превысили сум­му вкладов, которую сделали все Романовы до второй четверти XVII в.)

В середине XVII в. тяжелые и дорогие итальянские ткани стали постепенно вытесняться на мировом рын­ке более легкими шелковыми тканями французского, особенно лионского, производства. Они отличались сме­лыми красочными сочетаниями и своеобразными узора­ми, в которых наиболее часто встречался орнамент из плодов, цветов и листьев.

Иноземные ткани стоили очень дорого, поэтому неоднократно предпринимались попытки организовать соб­ственное, отечественное производство шелковых и пар­човых тканей. В конце XVI в., например, в Москву был приглашен итальянский мастер (его мастерская находи­лась около колокольни Ивана Великого), в начале XVII в.- мастер «бархатного дела» из Голландии. Нако­нец, в 30-х годах XVII в. в Москве был устроен «бархат­ный двор», вырабатывавший дорогие ткани. Он нахо­дился на берегу Москвы-реки, между Тайницкой и Водовзводной башнями. Во главе его стоял иноземец Ефим Фимбрант, у которого было 36 русских учеников. В 1636 г. это дело возглавил бывший ученик Фимбранта - Захар Аристов. В 80-х годах XVII в. производство шелковых тканей было организовано в более широком масштабе.

Регулярное производство русских дорогих тканей бы­ло налажено в XVIII в., когда возник ряд крупных фаб­рик. Особенной известностью пользовались фабрики Шакирова, Апраксина, Бабушкина, Лазарева и Милюти­на (последняя существовала в течение всего XVIII в.). В XIX в. русские шелковые ткани занимали уже одно из первых мест в мировом производстве.

Дорогие ткани нередко служили для почетных подар­ков и наград. Известно, что знаменитому мастеру бронного дела Никите Давыдову было пожаловано 4 арши­на сукна и 3 аршина атласа за то, что в 1621 г. он сделал парадный шлем для царя Михаила Федоровича. В 1618 г. за заслуги перед государством серебряным золоченым кубком, саблей и шубой - «атлас турской на соболях»- был пожалован князь Д. М. Пожарский.

Одежды и ткани, как очень дорогие вещи, передава­лись из поколения в поколение, при этом их приходи­лось перешивать в зависимости от роста и сложения но­вого владельца. Так, например, бархатное платье царя Федора Алексеевича было переделано на кафтан царя Ивана Алексеевича, а после его смерти, в 1696 г.- на саккос патриарха Адриана. Богатые царские одежды, вышедшие из употребления, охотно покупались и знат­ными боярами.

Коллекция светских одежд XVI-XVII вв. дает пред­ставление о древней русской национальной одежде. Обычно это длинные платья, широкие в подоле, с длин­ными рукавами. Они скрывали фигуру человека и при­давали движениям плавность и величавость.

Уникальным образцом русской народной одежды XVI в. является шуба митрополита Филиппа, которую он носил, когда был в ссылке. Шуба сшита из простой до­мотканой шерстяной ткани и отделана бараньим ме­хом.

К началу XVII в. относится налатник царя Михаила Федоровича. Его надевали поверх лат или зерцального доспеха. Налатник сделан из красного атласа и почти сплошь вышит золотом.

Очень любопытна по покрою так называемая ферезея царя Алексея Михайловича, т. е. парадная зимняя одежда, самая излюбленная и модная во второй поло­вине XVII в. Это - длинное прямое и широкое платье с очень длинными рукавами, проймы которых спереди не зашиты. Рукава откидывались назад и иногда завязыва­лись за спиной узлом. Ферезеи шили обычно из сукна и подбивали собольим мехом.

В особо торжественных случаях, например при вен­чании на царство или приемах иностранных послов, на­девалась самая парадная одежда - платно. Это - длин­ное прямое платье с короткими широкими рукавами, по покрою очень похожее на саккос.

Платно в изобилии украшалось драгоценными кам­нями и жемчугом. Один из иностранцев в своих воспо­минаниях с восхищением пишет о том, что платно Ива­на IV было «совершенно покрыто алмазами, рубинами, смарагдами и другими драгоценными камнями и жемчу­гом величиной в орех...» Наиболее полное представле­ние о платно дает уже упомянутый саккос патриарха Ни­кона 1654 г.

Платно Петра I, подаренное ему гетманом Украины Мазепой, выглядит скромно. Оно сшито из гладкого ак­самита и украшено серебряным плетеным кружевом.

Большой интерес представляют становые кафтаны Петра I. Они названы так потому, что сшиты по стану, т. е. по фигуре. Одни из них сделаны из аксамита, дру­гие- из шелка, бархата и т. п.

В XVIII в., в связи с изменениями в быту и культуре высших слоев русского общества, изменились и виды одежды. В 1700 г. вышел закон о том, чтобы все, кроме крестьян и духовенства, носили новый, западноевропей­ский костюм. Однако он не сразу пришел на смену ста­ринному национальному платью, с которым русские лю­ди расставались так же неохотно, как и с обычаем но­сить длинную бороду. В 1704 г. указ пришлось повторить.

Женское платье XVIII в. имело лиф с глубоким от­крытым вырезом и широкую длинную юбку с прикреп­ленным сзади шлейфом. Длина шлейфа зависела от то­го, какое общественное положение занимала его владе­лица: чем знатнее она была, тем длиннее был шлейф ее платья. Самый длинный шлейф носила императрица.

Платье Екатерины I,

Одежды XVIII в., представленные в Оружейной па­лате, дают возможность ознакомиться с развитием мо­ды женского платья в придворном быту. Коронацион­ные платья Екатерины I и Анны Ивановны сшиты, напри­мер, по испанской моде: первое - из малинового шел­ка с великолепной серебряной вышивкой, второе - из пунцовой (ныне выцветшей) парчи с синими, розовыми и золотыми цветами.

В середине XVIII в. коронационные платья шили по французской моде - с широкими фижмами, ширина которых достигала иногда полутора метров. Большой вы­чурностью форм отличаются коронационное платье Ели­заветы Петровны (1742 г.) и два платья Екатерины II (1745, 1762 гг.), сшитые из серебряного глазета. Из до­кументов известно, что на платье Екатерины II, в кото­ром она принимала турецкого посла, было нашито мно­жество бриллиантов и более 4 тысяч крупных жемчу­жин. Особенной расточительностью отличалась Елиза­вета Петровна, после смерти которой осталось 15 тысяч платьев.

Платья русских императриц XIX в. сшиты из сереб­ряной парчи в так называемом ложнорусском стиле. Для них характерны длинные откидные рукава, напо­минающие рукава русских костюмов XVII в.

Новый мужской костюм состоял из коротких, до ко­лена, штанов, камзола и узкого длинного кафтана.

Наиболее ранним является кафтан Петра I, сшитый из голубой шелковой ткани в начале XVIII в.

К первой половине XVIII в. относятся костюмы Пет­ра II. Приехав в Москву 15-летним мальчиком, он забо­лел черной оспой и умер. Его одежды почти полностью сохранились до наших дней. Это кафтаны, камзолы и штаны из парчи, атласа, бархата и цветного сукна, рас­шитые золотом или серебром.

Непременным украшением женских и мужских ко­стюмов были золотые и серебряные кружева, сплетен­ные вручную или шитые иглой. Лучшими считались ве­нецианские, французские и фландрские кружева. Их ценили за необычайно тонкую и мягкую нить. Чтобы кудель была влажной и из нее можно было прясть тон­кую, как паутина, нить, кружевницы работали в темных и сырых подвалах. Они нередко теряли зрение и не ус­певали закончить начатую работу. Если же кружево бы­ло закончено, его называли «счастливым».

Прекрасным кружевом отделано платье Анны Ивановны и костюмы Петра II. Особенную ценность пред­ставляет серебряная кружевная мантия Елизаветы Пет­ровны. Ее тяжелый шлейф, длиной более 5 метров и весом около 5 килограммов, во время торжественного шествия поддерживали девять пажей.

Все эти роскошные светские и церковные одежды, поражающие богатством ткани и великолепием украшений, создавались руками простых русских мастериц, ко­торые жили и работали в невероятно тяжелых условиях. Разнообразие отделки и украшений было характер­ной особенностью русской национальной одежды - от платья крестьян и посадских людей до боярских и цар­ских кафтанов и облачений высшего духовенства. Но если платье простолюдина украшали нашивки из кра­шеного холста, вышивки бумажными нитками и медные пуговицы, то одежды высших слоев русского общества поражали богатством и великолепием.

Вышивание было одним из самых излюбленных ис­кусств на Руси и известно еще с XII в. Русские женщи­ны исстари слыли искусными рукодельницами. Выши­ванием занимались в женских монастырях, в крестьян­ских избах, в боярских и княжеских хоромах. Славились мастерские бояр Старицких, Годуновых, Галицких, Стро­гановых. Но самой лучшей была Царицына мастерская палата, где работало около 100 наиболее одаренных вы­шивальщиц.

Мастерицы расшивали ткани шелком, золотом и се­ребром, жемчугом и драгоценными камнями. Техника русского шитья изменялась с течением времени.

В XIV-XV вв. в шитье применялись главным образом разноцветные шелка. В XVI в. стали вышивать пряденым или волоченым золотом, накладывая нити на ткань и при­крепляя их поперечными стежками тонкого шелка. Это называлось «шить в прикреп».

В XVII в. золотое шитье покрывает ткань почти сплошь, создавая впечатление блестящей гладкой метал­лической поверхности. Такая техника шитья называлась «кованым швом». Например, саккос патриарха Никона 1655 г., сшитый из холста, кажется парчовым, так как сплошь зашит золотом. Этот саккос свидетельствует о большом искусстве русских мастериц, и только очень опытный глаз может отличить вышивку от ткани.

Иногда на ткань предварительно накладывали настил из шнура или ниток. Рельефные вышивки такого рода подражали чеканным металлическим изделиям, почему в старинных документах и назывались «шитьем на че­канное дело».

В шитье широко применялся жемчуг. Он смягчал об­щий тон золотого или шелкового шитья и в то же время придавал ему большую пышность. В древних летописях говорится, что шитье жемчугом известно еще с X в., но, очевидно, оно существовало и раньше.

Жемчуг добывали в Черном море у Кафы (ныне Фео­досия), отчего он и назывался кафимским. Его привози­ли также из Персии и Индии. Самым лучшим считался гурмыжскии жемчуг, который добывался в Гурмыжском море (Персидский залив). В XIX в. его называли ориен­тальным (от слова orientalis - восточный).

В России, по свидетельству письменных документов, жемчуг добывался с XV в., в основном в озере Иль­мень и реке Варзуге.

Чтобы жемчуг блестел, его подвергали алмазной об­работке. Затем его рассыпали на черном бархате, сор­тировали по величине и цвету, прокалывали иглой и на­шивали на ткань.

Техника низанья жемчуга довольно сложна. В XI- XIII вв. жемчуг нашивали отдельными зернами. В XV в. появляются нашитые на ткань целые жемчужные нити. Особую пышность этот вид шитья приобретает в XVII в. Очень красиво украшено оплечье фелони, вложенной царем Михаилом Федоровичем в Новоспасский мона­стырь. По черному бархатному фону вокруг крупного креста с алмазами и изумрудами расшит пышный жем­чужный узор в виде густых ветвей, среди которых по­мещены небольшие цветы из алмазов.

Умело подбирая мелкий и крупный жемчуг, искусно сочетая его с драгоценными камнями, русские мастерицы достигали исключительного эффекта. Великолепные одежды царя или патриарха поражали иностранцев ис­кусством выполнения и обилием драгоценностей. Посол германского императора Максимилиана Г. Кобенцель так передавал свои впечатления от приема, устроенного Иваном IV: «В жизнь мою не видал я вещей драгоценнейших и прекраснейших! В минувшем году видел я ко­роны, или митры, святейшего нашего господина в замке св. Ангела. Видел корону и все одеяние короля католи­ческого, равно как и великого князя Тосканского; ви­дел многие украшения короля Франции и его импера­торского величества как в Венгерском королевстве, так и в Богемии и других местах. Поверьте же мне, что все сие ниже в малейшей части сравниться не может с тем, что я здесь (в России. - Ред.) видел».

Митра XVII в., расшитая жемчугом.

В XVIII в. в орнаменте шитья появляются изображе­ния корон и монограмм, что было характерно для за­падного декоративного искусства. Жемчуг применяется значительно меньше, и шитье становится менее художе­ственным, хотя и отличается роскошью и богатством. Тем не менее, отдельные вещи выполнялись с большим вкусом и мастерством. Прекрасен жемчужный узор на бархатной фелони, вложенной Екатериной II в Троице-Сергиеву лавру. Он состоит из перекрещивающихся вет­вей, внутри которых помещены жемчужные цветки и вензель Екатерины II. Всего на эту фелонь нашито более 150 тысяч жемчужин. Эту замечательную работу петер­бургская мастерица Дарья Лихновская выполняла в те­чение двух лет.

Бархатная фелонь XVIII в., расшитая жемчугом.

В Оружейной палате представлены многочисленные образцы русского изобразительного шитья - покровы, пелены, воздухи и плащаницы, на которых цветным шелком и золотом вышиты изображения отдельных лиц или целые сложные композиции.

Особенный интерес представляют вышивки XIV-XV вв. Для них характерны выразительность изображе­ний, строгость композиций и сдержанность цветовой гаммы.

Большим изяществом и замечательным подбором красок отличается пучежская плащаница 1441 г., кото­рая принадлежала новгородскому архиепископу Евфимию (1420-1458 гг.).

На покрове 1519 г. по синему атласу вышито изобра­жение в рост митрополита Петра. Интересен покров на гроб митрополита Ионы (1552-1553 гг.).

Эти вышивки напоминают живопись и относятся к лучшим образцам русского и мирового изобразитель­ного шитья.