Иностранцы на маковце

Каждый день в Загорске на Советской площади перед входом в лавру выстраиваются ряды автобусов и легковых автомобилей. Люди приезжают из разных мест Советского Союза, а также из зарубежных стран.

Иностранцы издавна стали появляться на Маковце. Во второй половине XIV века к первому игумену Троицкого монастыря прибыли послы от Константинопольского патриарха Филофея. Они передали в дар Сергию крест, предметы монашеского облачения - параманд, схиму и вручили патриаршую грамоту с предложением ввести в монастыре общежитийный устав.

Около 1440 года в Россию прибыл с Афона монах Пахомий Серб. Еще его называли Пахомий Логофет (дьяк, письмоводец). Он поселился в Троице-Сергиевом монастыре. Прожил здесь продолжительное время и даже был удостоен степени иеромонаха. Впоследствии стал известен как составитель «житий» святых и служб, посвященных им. Власти Троицкого монастыря поручили ему составить «житие» Сергия, взяв за основу труд Епифания.

Е. Е. Голубинский, выясняя причину этого поручения, пришел к выводу, что дали его Пахомию по цензурным соображениям. Как пишет он, это было «желание очистить житие от всего того, что находили в нем не совсем удобным». Например, в написанном Пахомием Логофетом «житии» Сергия был опущен фрагмент о тайном выходе из лавры монахов, не пожелавших принять введенный общежитийный устав. Пахомий не упомянул и о посылке Сергием на Куликовскую битву монахов Осляби и Пересвета и т. д.

Составленное Пахомием краткое «житие» удобно было использовать в службах и нетрудно приобрести, тогда как Епифаниево «житие» было объемным и, переписанное от руки, стоило весьма дорого.

Последние годы своей жизни провел в лавре знаменитый писатель Максим Грек. Его настоящее имя Михаил Триволис, Максим же - имя иноческое, а Грек - прозвище по его происхождению. Он прибыл в Россию в 1518 году по приглашению великого князя московского Василия III в качестве «переводчика книжного на время». Публицист и мыслитель, Максим Грек много сделал для развития древнерусской культуры. Немало полемических страниц своих сочинений он посвятил осуждению стяжательства, увеличения монастырями их богатств, землевладений, их лихоимства и нещадного угнетения крестьян. Был осужден как еретик и находился в заточении в Иосифо-Волоколамском, потом в Тверском Отрочем монастырях. По ходатайству троицкого игумена Артемия и с разрешения Ивана Грозного Максима Грека переводят в Троице-Сергиев монастырь. Здесь он продолжал заниматься переводами, обучал монахов греческому языку, вел переписку. В 1553 году Иван Грозный отправился на богомолье в Кириллов монастырь, но по дороге заехал в Троицу и встречался с Максимом.

С XVI века Троицкий монастырь начинают активно посещать путешествующие иностранцы. Некоторые из них оставили записки о монастырской жизни. Чаще всего изложенные ими впечатления изобилуют подробными описаниями богатств монастыря, перечислением драгоценнейших предметов, хранившихся в его ризнице и бывших в употреблении. Есть в них сведения и легендарного характера, как, например, в повествовании находившегося в России в годы правления Ивана Грозного немецкого дипломата Герберштейна. Очевидно, сам же он сочинил легенду о медном котле, в котором будто бы никогда не убывала пища. Барон Мейерберг, приезжавший в Москву послом от немецкого императора в 1661 году, распространил молву, будто у монастыря была зарыта в землю невероятная сумма серебряных рублей - около 40 миллионов. А вот сведения другого очевидца - англичанина, посетившего монастырь в середине XVI века. Он, например, пишет о содержимом многочисленных подвалов и погребов: «Монахи свели меня в погреба и заставили попробовать различных напитков: вин, пива, меду и квасов различных цветов и способов выделки». Он увидел их такое множество, что засомневался, имеют ли больше или столько же сами государи. Вместилища для них - всевозможные посудины и бочки были неизмеримой величины. Самая большая вмещала до 7-8 тонн, меньшая - до тонны. Так что они почти не сдвигались с места, и от них отходили трубы через своды подвалов в различные места монастыря.

Самые подробные и обстоятельные записи о посещении монастыря были составлены Павлом Алеппским. Они включены им в обширнейшее описание жизни России под названием «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским». Повидавший весь Восток и многие страны Европы сирийский путешественник мог сравнивать увиденное в России с впечатлениями, вынесенными из других стран. О троицкой обители он писал: «Этот монастырь не имеет себе подобных не только в стране Московской, но и во всем мире». В записках много внимания уделено роли этого монастыря среди других, действовавших в России. В разговоре патриарха Макария с патриархом Никоном первый спросил о числе всех монастырей в Московском государстве. Последовал ответ: «Более трех тысяч, кроме (тех, что) в стране казаков». Далее Никон прибавил: «В нашей стране есть три очень богатые монастыря, великие царские крепости. Первый - монастырь св. Троицы; он больше и богаче остальных». На второе и третье места были поставлены Кирилло-Белозерский и Соловецкий монастыри.

Для поездки в Троицу гостям выделили карету, дали переводчика. Сопровождал их важный сотник с десятью стрельцами. В карету была запряжена шестерка лучших лошадей из царских конюшен. Выехали рано утром и до вечера сделали 50 верст. Павел Алеппский замечает, что из Москвы в монастырь на праздник часто выезжают цари со своей свитой. Не случайно на пути гостям попадались многочисленные дворцы, в которых останавливались царские поезда. По этой дороге группами и в одиночку проходили паломники. Обычно в пути из Москвы они находились три-четыре дня. «Всякий, кто сходит туда (в Троице-Сергиев монастырь) на богомолье, получает прощение грехов».

Антиохийские гости заночевали в селе Воздвиженском, а утром прибыли в Клементьевский посад. В помещение, где они остановились, пришли встречавшие патриарха люди из монастыря. Для гостей устроили роскошную трапезу: на столе было 50-60 разнообразных и превосходных блюд. Среди напитков, приготовленных из вишни, яблок и многих других плодов и ягод, были, по оценке Павла, изумительные, несравнимые даже с критским вином и сладостью превосходили царские прохладительные напитки.

Еще издали, увидев монастырь, Павел поразился открывшейся панорамой. «Окружен огромной, - пишет об архитектуре монастыря путешественник, - высокой стеной, белой как голубь». Упоминая Святые ворота, Павел отмечает, что они постоянно были заперты и отворялись только тогда, когда приезжал патриарх или царь, а для простого люда предназначались другие ворота.

В записках говорится и о досадных обстоятельствах, с которыми пришлось столкнуться гостям. Ночевали они в монастыре, но спать им не пришлось, «потому, что комаров, блох и мух были мириады, больше, чем пыли на земле». А одна из служб длилась шесть часов. Все это время гости простояли на ногах. «Все это было сделано, - отмечает Павел, - ради оказания нам почета. Но что за радость нам в таком почете, если мы целый день и целую ночь не вкусили сладости сна! Мы вышли из церкви как пьяные, чувствуя головокружение от бессонницы и усталости».

И конечно же не удержался Павел от описания увиденных в монастыре и поразивших гостей сокровищ. В одной из церквей перед обедней им дали надеть церковные одеяния, сплошь покрытые золотом, драгоценными каменьями и жемчугом. В ходе службы были использованы предметы, «не имеющие себе цены», - из чистого золота и тоже осыпанные драгоценными каменьями. А одно Евангелие привело их в изумление необыкновенной отделкой переплета и оформления текста. На вынесенных плащаницах они увидели письмена и узоры, шитые крупным жемчугом.

Среди подарков, которые преподнес монастырь патриарху Макарию, было несколько икон с драгоценными окладами, серебряная с позолотой чаша, наполненная деньгами, сорок соболей, отрезы дорогих тканей и богослужебные предметы.

Не обошлось без чудес и легенд. Очевидно, о них гостям рассказали хозяева монастыря. Была показана келья Сергия, от которой паломники отламывали кусочки дерева и пользовались ими при зубной боли. Сводили их и в монастырские погреба, где хранились «повозки и бочки со всевозможными напитками, вставленные в лед». Особое внимание гостей было обращено на две бочки, якобы сделанные самим Сергием. В них находился мед. Сколько бы его ни брали, бочки не оскудевали...

В основном зафиксированная в записках иностранных путешественников прошлых веков информация о монастыре носит исторический, достоверный характер, хотя никто из них не мог удержаться от того, чтобы не включить в свои повествования и различные вымыслы, услышанные в монастыре.

И в настоящее время интерес к Троице-Сергиевой лавре у иностранцев не ослабевает. Приезжают люди из многих стран мира. Среди них представители зарубежных организаций, аккредитованных в Москве, служащие, преподаватели, врачи, студенты, журналисты и т. д. Мотивы посещений различны. Но главный - интерес к памятникам русской истории и культуры, а также желание своими глазами увидеть жизнь и деятельность монастыря и духовных учебных заведений, то, как осуществляется гарантируемая всем советским гражданам Конституцией СССР свобода совести, как строятся взаимоотношения между государством и церковью. Здесь действительно можно получить ответы на многие вопросы, возникающие у иностранцев.

Среди гостей немало друзей нашей страны. По приезде на родину они делятся восторженными впечатлениями о посещении историко-художественного музея и лавры. Однако приезжают и недруги. И их впечатления как будто преломляются в кривом зеркале. В своих откровениях они сильно «радеют» о положении религии и церкви в СССР...

Средства зарубежной массовой информации, представители буржуазно-клерикальных центров уже давно под прикрытием религии пытаются пропагандировать разного рода измышления, направленные против Советского государства. Сочинена масса мифов о неких «гонениях» на церковь в нашей стране, о «притеснениях» верующих, вмешательстве государства в каноническую жизнь церкви, монастырей и т. д. и т. п.

Усердствуют по части распространения лжи и клеветы многочисленные пропагандистские западные центры. Используя сомнительного рода источники, предвзятые мнения некоторых возвратившихся из путешествий по нашей стране людей, они превратно освещают вопрос о положении религии в СССР, стремясь, как было сказано на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, «не только поддерживать, но и насаждать религиозность, придать ей антисоветскую, националистическую направленность».

Средства зарубежной массовой информации, различные «радиоголоса» нередко подают материалы, освещающие деятельность Русской православной церкви, ее отдельных организаций и учреждений, в частности монастырей. Чаще всего появляются упоминания о Троице-Сергиевой лавре.

Среди многочисленных центров буржуазного клерикализма обилием публикуемых и сообщаемых материалов о нашей стране выделяется так называемый британский «Центр изучения религии и коммунизма», иначе именуемый Кестон-колледж, один из ведущих по части антисоветского мифотворчества. В марте 1985 года английская «Ортодокс Черч» опубликовала интервью с его директором, являющимся одновременно священником англиканской церкви, Майклом Бурдо. Среди прочих ему был задан вопрос: «Находятся ли монастыри в Советском Союзе под давлением государства?» Был дан следующий ответ: «Они полностью находятся под контролем государства и их число ограничено... И, что странно, советский закон даже не признает существование монастырей»... Вот так. Как у нас в народе говорят - «заврался не в меру».

Попробуем разобраться и уточнить.

После Великой Октябрьской социалистической революции в нашей стране начался массовый отход верующих от религии. Намного меньше стало и верующих, и людей, стремящихся отдать себя в жертву богу, уйдя в монастырь.

Мы являемся свидетелями кризиса религии в СССР. Однако он наблюдается и в западных странах, в том числе в тех, где готовятся идеологические диверсии против социалистического мира. В зарубежной печати публикуются статьи о снижении количества верующих, об уменьшении числа людей, участвующих в религиозных обрядах и посещающих воскресные богослужения, о кризисе кадров священнослужителей в церкви и упадке религиозной практики, наконец, о превращении церквей и часовен в залы для игр, занятий аэробикой, в дискотеки, а также о заброшенных и разрушенных храмах. Причем указанные явления объясняются именно падением веры под воздействием объективных социальных факторов.

Когда же речь заходит о падении веры, распаде религиозных общин, уменьшении количества монастырей в нашей стране, то тут как тут набившие оскомину вымыслы о нарушениях свободы совести в СССР, преследованиях граждан за религиозные убеждения, насильственном закрытии действующих храмов.

Мировоззрение современного человека таково, и с этим надо считаться, что он предпочитает «небесным», сверхъестественным ценностям земные. Дело не в ограничениях церкви, монастырей со стороны государства, а в падении авторитета этих учреждений.

Следует, однако, заметить, что среди зарубежных гостей есть немало таких, которые объективно отражают состояние современных церковных организаций в СССР.

Мне приходилось встречаться с людьми из-за рубежа, честно и правдиво пишущими о нашей стране, положении религии и верующих, о современных монастырях. И всегда они отмечали, что после поездки по Советскому Союзу убеждались в ложности распространяемой за рубежом информации.

Итальянский журналист Альдо Квинто Ладзари очень хотел ознакомиться с деятельностью православной церкви, ее взаимоотношениями с государством, хотел увидеть сам, как в СССР осуществляется свобода совести. С этой целью он приезжал к нам несколько раз. Посетил ряд городов, побывал в храмах, монастырях, в частности и в Троице-Сергиевом, беседовал со многими иерархами православной церкви, священниками, монахами, верующими, присутствовал на всемирной конференции «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы», состоявшейся в Москве 10-14 мая 1982 года. Все это позволило ему написать книгу «Как я «открыл» религию в России». Она издана в 1985 году на английском языке.

Он вспоминает истории, которые рассказывают о СССР на Западе, изображая русских обязательно с мрачными лицами, с неровными, выступающими зубами, со щетинистыми, жесткими волосами, в строгих куртках. Они будто бы всегда готовы на отчаянные поступки и способны перечеркнуть все, что имеет отношение к простой, обыденной жизни, религии, дружбе, братству. «Как-то по возвращении из одной поездки в Советский Союз, - пишет Ладзари, - я показывал фильм, отснятый мною во время посещения монастырей и кафедральных соборов. В самый интересный момент, когда на экране появилось изображение кафедрального собора Пскова, заполненного народом, когда раздалось чудесное мелодичное песнопение, один из гостей, присутствовавших на просмотре, священник из небольшого городка под Миланом, убежденно заявил: «Все это - хорошие и красивые инсценировки. Такого в Советском Союзе быть не может». И далее журналист отмечает, что на Западе многие считают Советский Союз не то что преимущественно, а исключительно страной безбожников. Причем многие полагают, что религиозная жизнь здесь вообще ликвидирована, религиозные верования запрещены, а человек, позволивший себе, пусть даже в уединении своей квартиры, молиться богу, человек, исповедующий религию и не сумевший скрыть это от властей, стоит перед опасностью гонений и притеснений. «Дикое, удивительное, недостойное современного человека заблуждение!» - восклицает Ладзари.

Много «открытий» он сделал и на Маковце. Здесь Ладзари бывал неоднократно. Он вспоминает летний день, когда проводилось праздничное богослужение, посвященное Сергию Радонежскому. Обычно в такой день на площади собираются паломники, туристы, приехавшие в музей. В центре ее устанавливается икона в рост Сергия, и в течение нескольких часов продолжается служба под открытым небом. Глядя на верующих, Ладзари замечает: «Люди все очень спокойные, просветленные, они веруют и свободно могут выразить свою веру. Здесь нет расовых проявлений и дискриминации. Здесь невозможно, чтобы кто-нибудь, как это бывает в некоторых других странах, позволил себе грубо повести себя или оскорбить кого-либо».

Пишет он и о поведении советских туристов. «Они, - замечает журналист, - не христиане. Это видно по тому, с каким любопытством они смотрят на все вокруг. Ведут себя корректно в отношении своих верующих соотечественников, не иронизируют по их поводу ни чрезмерными жестами, ни неуместными возгласами, не проявляют своего отношения к окружающему, ничем не нарушают царящей вокруг атмосферы христианского праздника».

Есть в книге и наблюдения, касающиеся общественного порядка, в организации которого принимают участие милиционеры. «Я видел, - пишет автор, - как милиционеры помогали монастырским служащим устанавливать порядок в движении. Милиционеры ведут себя очень вежливо. В их обязанности входит устранять какие-либо эксцессы в случае их неожиданного возникновения, потому что всем хочется быть в первых рядах».

Как было отмечено, западная пресса всячески пытается утверждать, что монастыри в СССР находятся под полным контролем государства и что оно вмешивается в их внутреннюю жизнь. Между тем советское законодательство о религиозных культах включает положение именно о невмешательстве государственных органов в каноническую деятельность религиозных организаций. Подтверждением тому является самостоятельная, никакими государственными учреждениями не регламентируемая каноническая жизнь Троице-Сергиева монастыря. Кстати, за долгие годы она существенных изменений не претерпела. Как и прежде, монастырь является общежительным. В руководство входят те же должностные лица: наместник, казначей, эконом, благочинный, ризничий, духовник и др. Они сами определяют согласно уставу всю деятельность обители. Подчиняется монастырь настоятелю в лице патриарха. Как и прежде, монахи посвящают свою жизнь богу, возлагая на себя те же самые обеты нестяжания, девства и послушания. Таким образом, вся жизнь монастыря проходит по принятому им же уставному порядку.

Альдо Ладзари посетил Москву, Загорск, Печеры, Киев, Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский, Иваново, Ростов, Таллин, Ташкент, Ленинград, Белозерск, Чернигов и другие города, он многое увидел. Это и дало ему право заключить, что поездки по Советскому Союзу подтвердили его предположения относительно свободы религии в нашей великой стране. «Она предусмотрена, - читаем в последних строках книги, - и определена Конституцией СССР, Конституциями всех его союзных и автономных республик. Верно также и то, что каждый гражданин обладает свободой совести и может при уважении существующих законов исповедовать религию, которую он свободно выбирает сам. Я это видел».

Некоторые страницы своей книги Ладзари посвящает вопросу об отношении у нас в стране к памятникам культуры, созданным в эпоху феодализма и связанным с религиозным мировоззрением. Ему довелось беседовать с реставраторами архитектурных сооружений и фресок, взбираться на леса в соборах и видеть работу по восстановлению творений древнерусских мастеров. Нельзя было об этом не написать. Ведь буржуазно-клерикальная пропаганда распространяет ложную информацию о том, будто в СССР разрушаются памятники культуры, связанные с религией и церковью. Зарубежные средства информации и многочисленные советологические издания настойчиво проводят мысль, что в социалистических странах якобы происходит «уничтожение культуры и мысли». Так, в одном из подобных изданий была опубликована статья под претенциозным названием «Обезглавленная Москва», в которой содержатся клеветнические утверждения, будто советские люди в порыве бессмысленного, ничем не оправданного вандализма уничтожают церкви, часовни, монастыри...

Между тем отношение Советского государства к тому же Троице-Сергиеву монастырю и к его памятникам является красноречивым опровержением приведенных вымыслов.