От заплатанной хламиды до жемчужных одеяний

Приведу два высказывания, конкретизирующие заглавие данной беседы. Первое привел известный русский историк В. О. Ключевский в речи «Значение Преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства», произнесенной в 1892 году на собрании Московской духовной академии. Говоря о первых десятилетиях существования монастыря, его быте и основателе, он напомнил слова одного паломника о том, что в обители вначале было «все худостно, все нищетно, все сиротинско». Сам же историк добавил: «...в обиходе братьев столько же недостатков, сколько заплат в сермяжной ряске игумена».

Второе высказывание принадлежит английской путешественнице мисс Вильмот, побывавшей на Маковце в XVIII веке. Она свидетельствовала о том, что видела здесь на плечах местных служителей культа драгоценнейшие одеяния, на которых было по восемь, десять, двенадцать фунтов жемчуга.

Не могу не добавить к этому и другие сведения. В середине XVIII века власти монастыря буквально купались в роскоши, жили с необыкновенно широким барством. У одного из архимандритов бриллиантовые пряжки на башмаках стоили 10 тысяч рублей. Каждому монаху в лавре ежедневно отпускалось: бутылка хорошего кагору, штоф пенного вина, по кувшину меду, пива и квасу (См.: Голубинский Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра, с. 127).

В связи с этим представляется важным ответить на вопрос: как монастырь из худостного превратился в богатейшую монашескую корпорацию и каковы были источники его доходов?

Документы (описи имущества, вкладные книги, столовые обиходники, кормовые книги, различные краткие описания лавры) свидетельствовали об обширной хозяйственной деятельности монастыря. Много сведений о его хозяйстве дают жалованные грамоты, а также записки иностранных путешественников.

Что касается непосредственно монастырских документов, то поражает обстоятельность, скрупулезность записей в них.

Вот «Опись Троице-Сергиева монастыря 1641 года». Она написана чернилами на 883 листах. Доски ее переплета обтянуты кожей. Фактический материал, представленный здесь, имеет большое значение для изучения экономики, социального строя, культуры Русского государства эпохи развитого феодализма. Интересна запись, сделанная рукой митрополита Платона на обратной стороне первого листа описи: «Опись Троицкия лавры весьма обстоятельная, учиненная, счисляя от нынешнего 1794-о года тому сто пятьдесят два года. За руками архимандрита, келаря и казначея, и дьяковъ и соборныхъ старцовъ: в ней увидишь, какое было в лавре тогда всего изобилие и доброе хозяйство...»

Судя по этому документу, денег в казне монастыря было 13 861 рубль, в монастырских житницах - 19 044 четверти хлеба. Рыбных запасов в погребах и на сушилах значилось: астраханской рыбы - 4040 калуг (вид осетра или белуги), 1675 осетров, беломорской рыбы: 1865 семог осенней ловли, 3326 семог весенней ловли, 1935 щук вялых, 1245 лещей вялых и т. д. Одного меда-сырца, идущего на приготовление разного вида медов для пития, было 3358 пудов. На конюшенном дворе находилась 431 ездовая лошадь, а рабочих лошадей (на дворе под монастырем, по селам, фермам) - 569.

А вот образчик записи, дающий всеохватывающую характеристику монастырского собрания предметов культового и отчасти светского назначения: «...переписали у живоначальные Троицы в Сергиеве монастыре в церквах... образы окладные и неокладные, и у образов оклады и венцы, и коруны, и цаты, и пелены, и в венцах и в корунах и в цатах и в пеленах камней, и жемчуг и золотые, и понагеи, и иконы, и кресты, и всякой приклад, и свечи поставные и на них надсвечники и сосуды церковные, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона раки, и на них покровы, и ризы, и стихари, и патрахели, и поручи, и улари, и в книгохранильнице книги, церковные и казенные; и у казначея... в казне книги ж, и сосуды серебряные, и бархат, и отласы, и камни золотые, и отласы ж гладкие, и камни, и тафты и дороги, скатерти, и вкладное всякое платье, и суды медные и оловянные и деревянные...»

Основанный в XIV веке монастырь уже в следующем столетии сделался крупнейшим, а в XVI он стал как бы центром своеобразного княжества.

К началу XVII века существовала сложная система монастырского хозяйства, которая включала многочисленные вотчины, пашни, луга, пустоши, леса, заросли, мельницы, рыбные ловли и другие угодья. За всем этим надзирали настоятель (обычно в сане архимандрита), келарь и большой посельский старец. Хозяйственное руководство внутри монастыря было в руках келаря и казначея, находившихся под надзором совета из четырех старцев - большого посельского, подкеларника, оружейного и чашника. Существовало большое количество и других должностей (послушаний): поваренный старец, конюшенный, пивной, хлебодар, иконописец, судописец, житничий, кузничный, книгописец... В специальной крепостной палате и составлялась монастырская хозяйственная документация, то есть велся учет всех приобретаемых богатств.

Земельное обогащение монастыря происходило путем пожалования, дарения, покупки и захвата больших участков земель. На основании исторического материала можно проследить процесс поглощения монастырем земель, принадлежавших разным слоям русского общества. Он блестяще овладел ростовщическими приемами для увеличения своих владений.

Однако монастырское руководство боролось не только за землю, а и за «сидящих» на ней крестьян, с тем чтобы утвердить и закрепить отношения господства и подчинения. Причем княжеской и царской властью обители предоставлялись различные льготы, на основе чего она освобождалась от податей и повинностей. Это было своеобразное государство в государстве со своей беспошлинной торговлей, правом суда, правом господства над людьми.

Мы уже говорили, что монашеские уставы запрещали монахам общежитийных монастырей иметь собственность. Но, как правило, такие монастыри превращались в самостоятельных коллективных собственников. Троицкий во второй половине XIV века и стал одним из таких монастырей с его стремлением к обогащению и стяжательству.

Церковная историография пыталась представить Сергия как не имеющего никакого отношения к стяжательству. Однако советские историки на основании более глубокого изучения источников пришли к выводу, что Сергий не был нестяжателем. Об этом говорит вся его деятельность по устройству мощного, процветающего монастыря. Организационно-хозяйственная база, основанная первым игуменом, явилась фундаментом для того, чтобы монастырь стал впоследствии крупным вотчинником.

Перечислить все села, деревни, пустоши и вообще места, куда доходило влияние монастыря, стоило бы немалого труда. Чуть ли не в каждой губернии он имел свое хозяйство: то ли приписной монастырь, то ли село, деревню, хлебопашество с содержанием коровьих стад и конских табунов, то ли подворье, соляную варницу, бобровые гоны, рыбную ловлю и т. д. и т. п. Из них-то и стекались доходы в Троицу.

Троице-Сергиев монастырь вел активнейшую торговлю. Трудно даже поверить в ее размах. Торговые пути от Маковца тянулись во многие концы земли Русской. Суда, груженные монастырскими товарами, посылались по морю из Архангельска в Норвегию. Иностранцы отмечали, что русские монахи не уступают в торговле никому из своих соотечественников, троицкие же - являются первыми торговцами в России.

И все-таки главное богатство монастыря составляли земли с населявшими их крепостными, и основным источником доходов многие века оставался крестьянский бесплатный труд. В XVIII веке к монастырю было приписано 106 500 крестьян.

Современные церковные историки чересчур идеализируют отношения между монастырем и крестьянами, говоря о якобы существовавшей между ними гармонии. Богословы пытаются завуалировать эксплуататорскую сущность монастырского землевладения, показать якобы мирный характер приобретения земель церковью, монастырем, приписывают им некую благородную традицию облегчения положения крестьян, трудившихся на монастырских землях.

Между тем далеко не гладко складывались взаимоотношения крестьян с духовными феодалами. Исторические документы доносят до нас сведения о бесчисленных тяжбах крестьян с монастырями из-за земли, протестах крестьян против роста влияния монастырей. Так, у четырех крестьян в 1600 году находилась в собственности деревня Льняниково с общим выгоном. Но мирное течение жизни нарушилось и превратилось в бесконечные хлопоты и тяжбы, как только посягнул на их землю Троицкий монастырь. Однако все судебные дела, возбужденные крестьянами, решались в пользу монастыря.

Одной из форм протеста крестьян были их побеги с монастырской земли. Часто в источниках встречается выражение: «разошлися по иным местам». По так называемым свозным книгам Троице-Сергиева монастыря можно судить о широком размахе бегства. Содержание записей в этих книгах говорит и о том, что с целью возврата крестьян нередко монастырь обращался к царскому указу, который издавался по челобитью Троицкого монастыря. Монастырские власти, образцово поставившие у себя дело разведки, не только были прекрасно осведомлены о том, когда именно, откуда и куда сбежал их крестьянин, но и могли следить за его путем после бегства. В одной из грамот второй половины XV века говорится о том, что троицкий игумен Спиридон в челобитной указывал о выходе крестьян из сухобальских сел. Князь, стоявший на стороне феодальных интересов монастыря, принимает следующие меры: дает пристава на разыскание монастырских крестьян в княжеских или боярских селах и слободах и найденных приказывает вернуть «да посадить по старым местам».

С середины XVIII века крестьяне от пассивных форм сопротивления переходят к более активным: в монастырских вотчинах происходят их волнения.

Уже на основании приведенного материала можно заключить, что монастырские власти находили поддержку у гражданских верховников в деле укрепления и развития крепостнической системы. Их взаимосвязь и взаимопомощь прослеживаются во все века дореволюционного существования обители на Маковце. Связи были многообразны - от чисто религиозных до откровенно политических. А нередко религиозные имели политическую подоплеку.

Уже московские князья начали возвеличивать Сергия в качестве своего патрона. Первый игумен был проводником княжеской политики. У великого князя Дмитрия Ивановича Сергий крестил двух его сыновей - Юрия и Петра, у князя Владимира Андреевича - сына Ивана. В честь князя Дмитрия Ивановича Сергий поставил в монастыре на Святых воротах «для нарочитых молитв о великом князе» церковь «в честь ангела государева» великомученика Дмитрия Солунского. Впоследствии здесь был крещен и сын великого князя Василия III - будущий царь Иван Грозный.

Монастырь стал и местом совершения богомольных походов князей, царей, а в дальнейшем императоров и императриц. Походы эти были одновременно средством прославления троицкой обители и ее основателя.

Цари брали с собой, как правило, громадную свиту. Выезды их из столицы превращались в своего рода великолепнейшие парады, смотреть которые сбегалась многолюдная толпа. На одном из выездов царя Алексея Михайловича из Москвы народу было такое множество, что даже на заборах и крышах домов сидели любопытные.

С помпезностью и торжественностью встречали в лавре монарших особ. При одном из посещений Троицы Екатериной II в момент ее встречи звенели все лаврские колокола «при пушечной 101 выстрела пальбе». В знак благодарности за оказанное гостеприимство, да и не только за это, императрица пожаловала лавре 6 тысяч рублей, а настоятелю - золотые часы, богато украшенные бриллиантами.

Государи щедро одаривали монастырь за его службу им. Сохранившиеся вкладные книги - а это все толстенные фолианты - пестрят именами княжеских и царских особ - вкладчиков. Правда, среди вкладчиков были представители всех сословий русского общества. Мотивы вкладов самые разные: надежда на усердные молитвы монахов за благополучие вкладчика как на этом, так и на «том» свете, «на помин души»; дарения с целью заручиться поддержкой монастыря в политических делах. Жертвовали вотчины, деньги, драгоценные предметы.

Шатким было сидение на царском престоле Бориса Годунова. Зная о влиянии Троице-Сергиева монастыря, он щедро одаривал его золотом, серебром, дорогими тканями, усыпанными жемчугом. Сейчас эти дары представлены в экспозиции местного музея-заповедника, составляя целый «Годуновский зал».

Еще одна статья доходов монастыря - захоронения. Его территория всегда была и своеобразным кладбищем. Хоронили везде: и просто на территории лавры, и около храмов, и в самих храмах. Во второй половине XIX века захоронений насчитывалось более 800.

Кто же находил здесь свое последнее пристанище? Чаще всего люди не из «простецов». В списках погребенных значатся имена представителей знаменитых родов: Голицыных, Одоевских, Трубецких, Пронских, Воротынских, Глинских, Нагих, Бутурлиных, Пожарских, Стоговых, Кашиных-Оболенских, Булатниковых и т.д. - людей из высшего сословия. Многие из них завещали монастырю громадные состояния. Помимо этого их родственники жертвовали монастырю «на помин души».

Среди погребенных часто упоминаются и лица духовного звания: митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, известные богословы.

Насколько сильна была связь монастыря с государями, может рассказать история усыпальницы Бориса Годунова и членов его семьи. Доныне она находится у западной стороны Успенского собора. Скончавшийся 13 апреля 1605 года и принявший перед смертью схиму под именем Боголепа царь Борис был погребен в Архангельском соборе Московского Кремля - усыпальнице великих князей и царей московских. Преемником Бориса на царском престоле стал его юный сын Федор. Но лишь полтора месяца продлилось его царствование. При Лжедмитрии I он был арестован и вместе с матерью умерщвлен. Дочь Бориса, Ксения, отличавшаяся редкой красотой, содержалась под стражей. Впоследствии царевну направили на Белоозеро, где она была пострижена в одном из монастырей под именем инокини Ольги. Тело же царя было вырыто из могилы Архангельского собора и вместе с телами жены и сына погребено в московском Варсонофьевском монастыре.

Троицкий монастырь, помня щедрые дары Годунова, по воцарении Василия Шуйского в 1606 году организовал торжественную церемонию переноса гробов с останками Годуновых из бедного Варсонофьевского монастыря в богатейший Троицкий. А в 1622 году и тело инокини Ольги по ее завещанию захоронили там же в фамильной усыпальнице.

Как видим, в течение столетий у монастыря существовало очень много статей доходов. Здесь мы остановились лишь на основных, но были и десятки других, например денежные поступления от продажи реликвий (икон, крестов, мощей), от содержания странноприимных домов, типографии, от доброхотных пожертвований паломников и т. д. Однако еще раз повторяю: львиная часть всех доходов поступала от эксплуатации трудящегося населения России. И закономерно, что в первые годы Советской власти богатства и сокровища лавры были национализированы как народное достояние.