Вступление в «черное воинство»

Этому обряду уже несколько сотен лет. В православии он называется чином пострижения. Совершается он в монастыре, в Троицком соборе, а чаще всего в трапезной с ее огромным залом и примыкающей к ней церковью Сергия. Его участники: наместник обители, монахи и вступающие в монашество - «ставленники».

В начале обряда будущие иноки в ожидании пострижения находятся на паперти. В определенный момент в совершенной темноте из боковых врат алтаря с зажженными свечами выходят попарно старейшие иноки. Медленно проходят 80-метровое расстояние и, приблизившись к ожидающим, накрывают их черными мантиями, после чего ведут в храм. В исполняемых с покорностью песнопениях звучит: «Помилуй, Господи, спаси, научи творить волю Твою». Дойдя до амвона, все останавливаются. Готовящиеся к пострижению падают ниц перед алтарем, где якобы присутствует божество... В действо вступает наместник. Он обращается к каждому с ритуальными вопросами и наставлениями. В одном из них, в частности, слышится напоминание о том, что-де на страшном суде бог будет судить и воздавать не по словам, а по тому, как сохранит инок обеты свои, как исполнит в жизни то, что обещает сейчас... Обеты - это клятвы, обещания, к которым относится послушание, целомудрие и нестяжательство. Главными моментами пострижения являются произнесение обетов, пострижение волос на голове в виде креста и облачение в монашеские одежды. Происходит отречение от мира и даже от прежнего имени. Имя нарекается новое.

Атрибуты обряда, в том числе и одежда, имеют религиозно-символическое значение. Например, само пострижение волос как бы выражает забвение помыслов земных, влекущих к миру. Черный цвет рясы означает избавление посвященного в монашество от «земных скорбей и печалей», введение в «жизнь вечную», отдание себя в жертву богу; вместе с надеванием головного убора - клобука - монах якобы укрывается от соблазнов: отвращает глаза, закрывает уши, чтобы не видеть и не слышать «суеты мирской». Как отмечал известный историк русской церкви Е. Е. Голубинский, суть монашества состоит в том, что человек посвящает себя «исключительно делу спасения своей души» (Голубинский Е. История русской церкви, т. 1, 2-я половина тома. М., 1904, с. 555).

Истоки самой идеи монашества уходят в глубь истории, к тому времени, когда оно появилось в христианстве (IV век н. э.). В Ветхом завете Библии неоднократно упоминается о жертвоприношении богу. В древние времена, чтобы стены города крепко стояли, убивали в честь бога, «сохраняющего» эти стены, младенцев и замуровывали их тела в фундамент. Такие своеобразные захоронения неоднократно находили археологи в странах Ближнего Востока. Голландский художник Рембрандт написал на ветхозаветный сюжет картину «Жертвоприношение Авраамом Исаака».

Христианство ввело новую форму жертвоприношения: человек стал отдавать себя богу через уход в уединенную, отшельническую жизнь, а впоследствии - в монастырь.

С принятием обетов человек вступал, по выражению, зафиксированному в одном из русских источников, «черное воинство Христово». Монашеские правила требуют отречения монаха от личной собственности. Как категорически заявил один из отцов церкви, «собственность (монаха. - Л. Н.) есть воровство». В другом источнике читаем: «Монахи не должны иметь ничего собственного, но все им принадлежащее да утверждается за монастырем». Одновременно с обетом послушания постригаемый принимал на себя долг повиновения и ученичества, что вело к ограничению его церковных и гражданских прав. Например, русские государственные дореволюционные законы запрещали монахам вмешиваться в гражданские и общественные дела, быть попечителями, опекунами, поверенными в делах, не связанных с монастырем. По законодательству царской России лишенный монашества терял преимущественное количество гражданских прав. Законы же нашей Советской страны не лишают монахов, как и всех верующих, никаких гражданских прав.

Кроме обетов, накладываемых на себя «ставленниками», существовали и другие условия вступления в монашество. Как соблюдались они, поговорим позже, сейчас же остановимся на таком условии, как добровольность вступления. По преимуществу оно выполнялось. Однако немало было и нарушений его. Сколько людей направлялось в монастыри и постригалось помимо их воли!

Постриг в монахи был испытанным средством устранения противника в политическом противоборстве. Князь Роман Мстиславич, один из героев «Слова о полку Игореве», через пострижение вывел из междоусобной борьбы своего тестя и других неугодных ему лиц. Не по своей воле ушел «из мира» в монастырь упомянутый в «Киево-Печерском патерике» преподобный Святоша Давыдович. В затворах монастырей кончили свою жизнь многие противники политики царя Ивана Грозного. Рода, семьи поплатились за свои удельные принципы, да и не только за это. Трагичны судьбы жен многих русских князей и царей. Насильно были пострижены в монахини Соломония Сабурова - жена Василия III, Анна Колтовская - Ивана Грозного, Евдокия Лопухина - Петра I. По свидетельству современников, Соломония, принимая пострижение в монастыре, плакала и кричала, никак не хотела надевать куколь; вырвала его из рук митрополита, бросила на землю и топтала ногами.

Описание подобных явлений мы встречаем и в художественной литературе. «Церковь была полна... - пишет Д. Н. Мамин-Сибиряк в повести «Охонины брови». - Сегодня и служба была особенная... Вот уже братия привела и ставленника, накрытого черным. Вышел игумен Моисей из алтаря, подали большие ножницы. Ставленник три раза сам подавал их игумену, и три раза игумен возвращал их, а в четвертый взял... Когда он занес ножницы над головой ставленника, в толпе раздался женский крик, от которого вздрогнула вся церковь». Присутствовавшие увидели «искаженное отчаянием молодое женское лицо». Это не смогла удержать страданий и угрызения совести Охоня, отказавшая сватам Герасима...

Но вернемся к Троице-Сергиеву монастырю. И в нем было немало людей, вступивших в монашеское братство то ли не по своей воле, то ли по каким-то стечениям обстоятельств. В период польско-литовской интервенции келарем Троице-Сергиева монастыря являлся Авраамий Палицын, написавший впоследствии сказание об осаде монастыря-крепости. А ведь в молодости это был смелый и жизнелюбивый дворянин по имени Аверкий. Он служил воеводою одного из русских городов. Находясь в 1588 году в Москве, был посвящен в заговор против Бориса Годунова. Заговор не удался. В итоге - опала Шуйских, ссылки и расправы над князьями и боярами. И 30-летнего Аверкия сослали в Соловецкий монастырь, лишив, естественно, воеводства и имущества. С каменистого северного острова он простым монахом прибыл в Троицкую обитель. Человек сильный, незаурядный, Аверкий, принявший имя Авраамия, за многолетнее рвение на новом поприще заслужил почетный, но и ответственный чин келаря - управителя хозяйством Троице-Сергиева монастыря.

Келарь - это один из руководителей монашеской корпорации с ее налаженной организационной структурой. Главным начальником ее является игумен, или настоятель. Ему беспрекословно должны подчиняться все остальные насельники.

Кто же он, первый троицкий игумен?