Островский и Москва

М. Н. Воробьев. Вид на Кремль со стороны Устьинского моста. 1810-е гг. Фрагмент

...Москва - патриотический центр государства, она недаром зовется сердцем России... В Москве всякий приезжий... невольно проникается русским духом. В Москве все русское становится понятнее и дороже.

А. Н. Островский

Великий русский драматург Александр Николаевич Островский называл себя коренным москвичом. В Москве он родился, прожил здесь долгие годы, был связан с ней литературно-театральными и общественными интересами. Говоря о связях Островского с Москвой, нельзя не сказать и о том, что именно с этим городом связаны основные вехи его творческой судьбы: в 1847 году в "Московском городском листке" была напечатана его первая пьеса "Картина семейного счастья", а в январе 1853 года на сцене Большого театра состоялся его дебют драматурга ("Не в свои сани не садись"). Из сорока семи пьес писателя сорок шесть было поставлено при его жизни на сцене Малого театра, который по праву называют "домом Островского".

А. П. Васильев. Александр Николаевич Островский. 1981

Москва Островского - это и Голиковский переулок, где родился драматург, Монетчики и Житная улица, где прошли его детские и юношеские годы, и Николоворобинский переулок, где он познал первый литературный успех, и Волхонка, где Островский жил последние десять лет, и Тверская, где находилась гостиница "Дрезден" - последнее московское пристанище писателя.

Афиша спектакля 'Горячее сердце'. МХАТ. 1926

Москва Островского - это и Первая Московская губернская гимназия, в третий класс которой в 1835 году, благодаря влиянию отца, видного чиновника московских департаментов сената, поступает юный Островский и которую оканчивает с отличием в 1840 году. Это и Московский университет, куда по настоянию отца в том же году Александр подает прошение о принятии его на юридический факультет.

М. И. Бочаров. Вид на Москву с Воробьевых гор. Середина XIX в.

Годы учебы будущего писателя в гимназии и университете были ознаменованы целой эпохой прогрессивных изменений в системе образования, связанных с именем попечителя Московского учебного округа независимого и энергичного графа С. Г. Строганова, что в условиях николаевской реакции было делом необычайно трудным, почти невозможным. Тем не менее именно С. Г. Строганову был обязан университет, что такие молодые талантливые ученые, как Т. Н. Грановский, Д. Л. Крюков, П. Н. Кудрявцев, совершенствовались в Германии, а ко времени поступления Островского в университет занимали в нем основные кафедры. Это было время "золотой поры" Московского университета, когда молодые профессора умели воспитывать поколения просвещенных людей не столько написанными трудами, сколько живым, горячим устным словом. "Наш университет, - писал в ту пору Грановский Станкевичу, - ...единственный в России... У Редкина и у Крылова послушать полезно". Прогрессивно настроенный Редкин первую лекцию посвятил энциклопедии законоведения. Читал ее так вдохновенно, что будущий драматург испытал чувство благодарности отцу за его настойчивое желание видеть сына юристом. Ведь Редкин выразил мысли самого Островского: служить правде жизни. Курс русской истории вел профессор М. П. Погодин, сыгравший позднее немалую роль в определении творческой судьбы писателя. Придерживающийся либеральных взглядов Крюков читал лекции по древней истории. Профессор Крылов - историю римского права. "Послушать полезно" было и пламенные лекции самого Грановского, читавшего курс истории средних веков. Но литературное поприще все более влекло Островского. Постепенно он забрасывает занятия в университете, особенно когда начались специальные дисциплины, и по окончании второго курса подает прошение об отчислении из университета. И опять-таки по настоянию отца, не оставившего мысли о юридической карьере сына, в 1843 году поступает канцеляристом в Московский совестный суд, а двумя годами позже - в Московский коммерческий суд. Службу Островский отбывал как повинность. Потом он скажет: "Я с молодости бросил все и весь отдался искусству".

Дом в Голиках, где родился А. Н. Островский. Слева видна церковь Покрова Богородицы, где крестили будущего драматурга. Фотография 1920-х гг.

Еще в университетские годы его неудержимо влечет мир театра. Малый театр недаром называли тогда "вторым Московским университетом", актеры и профессура поддерживали тесные дружеские отношения, а студенты, до отказа заполнявшие раек, были его постоянными посетителями и верными почитателями. Завсегдатаем среди них был и Александр Островский, признававшийся впоследствии: "Я зазнал московскую труппу с 1840 года".

Дом на Житной улице, где с 1831 по 1841 г. жил А. Н. Островский. Фотография 1950-х гг.

Кумиром театральной публики тех лет был Павел Моча- лов. Необычайно представительный, с пышной шевелюрой, с редким по красоте тембра голосом, пластичный и подвижный, он в минуты наивысшего творческого вдохновения производил на зрителей незабываемое впечатление. Будущего писателя увлекала и игра вдумчивой, тонкой актрисы М. Д. Львовой-Синецкой, постоянной партнерши П. С. Моча- лова. Посчастливилось ему застать и старого уже М. С. Щепкина, актера, по определению А. И. Герцена, "создавшего правду на русской сцене".

Неизвестный художник. Московская губернская гимназия на Волхонке. 1840-е гг.

В первые годы посещения театра Островский знакомится с актерами - молодым Провом Садовским, супругами Васильевыми, Л. П. Косицкой, дружба с которыми сохранится на долгие годы. Любовь к театру драматург свято пронесет через всю жизнь. Глубочайшее знание актерского быта, жизни сцены, актерской психологии позволило ему впоследствии создать такие шедевры, как "Лес", "Таланты и поклонники", "Без вины виноватые".

С фигурой Островского связана целая эпоха в культурной жизни России 50 - 80-х годов прошлого столетия. Он досконально изучил быт и нравы не только близкой и родной ему Москвы, но и провинции, чему немало способствовали многочисленные поездки по волжским городам и жизнь в костромском имении отца Щелыкове, без которого Александр Николаевич не мыслил себя, где ему всегда на редкость легко работалось, легко писалось. Пороки тогдашнего общества - власть денег, бесправие женщины, господство насилия и произвола - становятся объектом его пристального внимания. Изучение быта, нравов, манер, поведения, языка различных социальных слоев русского общества дало Островскому обширный материал для литературного творчества. "Самая лучшая школа для художественного таланта, - утверждал драматург,- есть изучение своей народности, а воспроизведение ее в художественных формах - самое лучшее поприще для творческой деятельности".

Неизвестный художник. Московский университет. 1840-е гг.

Самые первые жизненные наблюдения писателя - дьячки, просвирни, дьяконы, священники - ближайшие родственники по отцу и матери. Островский хорошо знал как "белое", так и "черное" духовенство. Иеромонахом Донского монастыря был его дед, в родственных отношениях с дядей, Г. Ф. Островским, находился знаменитый московский митрополит Филарет.

Фрагмент экспозиции. 'Пьесы А. Н. Островского на сцене советского таетра'

А какие жестокие нравы и обычаи, какие характеры наблюдал Островский, находясь на государственной службе в московских судах, "где творились величайшие бесчинства"! Выражаясь словами Досужева из пьесы "Тяжелые дни", "здесь что ни дело, то комедия". Эти наблюдения также способствовали идейно-политическому и литературно-эстетическому формированию мировоззрения писателя, ставшего воистину защитником правды, заступником обездоленных и обобранных, "униженных и оскорбленных". "Будущий драматург, - вспоминал П. М. Невежин, - имел возможность вблизи увидеть всякого рода умственные и нравственные отбросы человечества. Там опекуны, вносившие определенную лепту столоначальникам и высшим чинам, часто до последней нитки обирали опекаемых. Туда же стекались и обобранные, ища защиты и уходившие без удовлетворения; один жаргон, на котором велись там разговоры, был для Островского тем истинным кладезем, из которого он черпал потом свои дивные народные афоризмы и словечки". Без сомнения, пьесы "Доходное место", "Свои люди - сочтемся!", "Тяжелые дни" получили сюжетную канву именно здесь, в московских судах.

Т. Н. Грановский. Фотография 1840-х гг.

С чиновничьим миром Островского связывали родственные узы. Его отец, братья Михаил, Сергей, Андрей и Петр были чиновниками. Среди чиновников драматург имел множество приятелей. В частности, Н. А. Дубровский, служивший в Московской дворцовой конторе в должности столоначальника-архивариуса, нередко рассказывал ему самые разные истории, связанные с бюрократическим миром Вышневских, Юсовых, Белогубовых, ставших персонажами будущих пьес писателя. Мог драматург наблюдать чиновников и в связи с публикацией своих произведений. Особенно запомнился ему граф А. А. Закревский, генерал-губернатор Москвы, в роскошном доме которого на Тверской читал молодой автор свою первую пьесу "Свои люди - сочтемся!".

Неизвестный художник. Москва. Воскресенская площадь. 1830-е гг.

Хорошо знакомы были ему и нравы высшей дворянской аристократии. Еще на заре литературной деятельности Островский вместе с друзьями посещает аристократическую гостиную графини Е. П. Ростопчиной в ее особняке на Садово-Кудринской, бывает среди чуждого, непонятного, поначалу смущавшего его роскошного, изысканного мира. Бывал писатель и у А. Я. Панаевой, и у графини Е. В. Салиас де Турнемир, печатавшейся под псевдонимом "Евгения Тур". А последние годы жизни в фешенебельном районе Москвы - Волхонке - позволили ему еще более утвердиться в достоверности тех впечатлений, под влиянием которых были созданы "Бешеные деньги", "Последняя жертва", "На всякого мудреца довольно простоты".

Неизвестный художник. П. С. Мочалов в роли Мейнау в пьесе А. Ф. Коцебу 'Ненависть к людям и раскаяние'. 1826

Но, пожалуй, самые колоритные фигуры лицезрел писатель в своем родном Замоскворечье. Двадцать лет прожил он здесь! Голики, Монетчики, Житная, Пятницкая, Зацепа, Болвановка - замоскворецкие адреса писателя. Каких только жанровых сценок не видел Островский в этой замысловатой путанице улиц, переулков, тупиков! "Вот направо, у широко распахнутого окна, купец с окладистой бородой, в красной рубашке для легкости, с невозмутимым хладнокровием уничтожает кипящую влагу, изредка поглаживая свой корпус в разных направлениях: это значит по душе пошло, то есть по всем жилкам. А вот налево чиновник, полузакрытый еранью, в татарском халате, с трубкой Жукова табаку, - то хлебнет чаю, то затянется и пустит дым колечками".

Неизвестный художник. Театральная площадь. 1830-е гг.

Переехав в другой район Москвы, писатель не теряет знакомств с простыми приказчиками из лавок, богатыми купцами, крупными заводчиками, тихими незаметными мещанами Замоскворечья, которые были для него не просто соседями, но и во многом близкими людьми. "Я знаю тебя, Замоскворечье, - писал драматург, - я сам провел несколько лет жизни в лоне твоем, имею за Москвой-рекой друзей и приятелей и теперь еще брожу иногда по твоим улицам. Знаю тебя и в праздники и в будни, в горе и в радости, знаю, что творится и деется по твоим широким улицам и мелким частым переулочкам".

Сцена из спектакля 'Горе от ума' А. С. Грибоедова. В центре - М. С. Щепкин в роли Фамусова. Фотография 1850-х гг. (одна из первых театральных фотографий)

Еще в студенческие годы Островский знакомится с приказчиком И. И. Шаниным, превосходно рассказывавшим забавные истории из купеческой жизни, точно, метко, правдиво характеризуя при этом своих персонажей. Большими друзьями драматурга были купцы братья Кошеверовы, родственники Прова Садовского. Знавал Островский и богатейших представителей купеческого сословия, среди которых были собиратель произведений живописи С. М. Третьяков, брат П. М. Третьякова, промышленники отец и сын Губонины, купец-меценат книгоиздатель К. Т. Солдатенков.

Неизвестный художник. Дом в Николоворобинском переулке (снимок сделан с программы спектакля 'Волки и овцы' Малый театр, 1895). В этом доме с 1841 по 1877 г. жил драматург

Многие купеческие лица, пройдя через его творческое сознание, становились источником художественных образов. Так, один из братьев Кошеверовых стал прототипом купца Густомесова из комедии "Старый друг лучше новых двух"; молодой Александр Родионов, переживший тяжелую семейную драму, о которой поведал писателю, явился прообразом Андрея Брускова в "Тяжелых днях"; богатый торговец мануфактурой Г. И. Хлудов послужил прототипом Хлынова, персонажа "Горячего сердца".

Афиша спектакля 'На всякого мудреца довольно простоты'. Москва. Малый театр. 1923

Нередко в своей литературной работе драматург использовал жизненные познания своей первой жены Агафьи Ивановны, превосходно знавшей быт небогатых купцов и мещан. Многие современники, в частности писатель С. В. Максимов, считали, что именно она подсказала Островскому фабулу и внешнюю канву пьесы "Свои люди - сочтемся!".

Вс. Э. Мейерхольд (план), В. Федоров (разработка). Макет декорации к спектаклю 'Лес'. Москва. Театр Вс. Мейерхольда. 1924

Постоянно наблюдая и изучая нравы и обычаи московского купечества, Островский в кругу друзей - литераторов и актеров - и сам увлекательнейшим образом рассказывал о "чудачествах" представителей этого сословия. С чувством глубокой горечи и сожаления отмечал писатель духовную бедность этих людей, их отрицательное воздействие на театр, на литературу. "Эта публика, - писал он в 1881 году,- понижает искусство, во-первых, тем, что не понимает действительных достоинств произведений и исполнения, и, во-вторых, тем, что предъявляет свои неэстетические требования. Она испортила русский репертуар; писатели стали применяться к ее вкусу и наводнили репертуар пьесами, которые для свежих людей никакого значения не имеют".

Члены комитета 'Общества русских драматических писателей и оперных композиторов'. Фотография 1870-х гг. Сидят (слева направо): Н. А. Чаев, В. И. Родиславский, А. Н. Островский, А. А. Майков, М. П. Цветков; стоят: И. М. Кондратьев, И. М. Мещерский, В. Н. Кашперов

Будучи выдающимся драматургом, великолепным знатоком сценического искусства, Островский одновременно проявил себя и как масштабный общественный деятель. В 1865 году им в содружестве с композитором Н. Г. Рубинштейном, писателем В. Ф. Одоевским и актером П. М. Садовским был создан Артистический кружок, основной целью которого было стремление поднять нравственный, культурный уровень артистов, упрочить их материальное положение. Островский считал, что Артистический кружок поможет многим из них приучиться "...к порядочности в одежде и манерах, здесь, в виду почетных семейств и под надзором уважаемых личностей, для него (актера. - Ред.) невозможны излишества - здесь же он сводит хорошие знакомства и получает доступ в семейные дома людей образованных".

'Доходное место'. Полина - М. И. Бабанова. Гравюра М. Пикова. Москва. театр революции. 1923

Из Артистического кружка, просуществовавшего почти двадцать лет, вышли такие актеры, как М. П. и О. О. Садовские, В. А. Макшеев, на его подмостках выступали П. А. Стрепетова, М. И. Писарев, Н. X. Рыбаков... Здесь ставились произведения А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, зарубежных классиков, но в первую очередь пьесы современных авторов: самого Островского, А. Ф. Писемского, А. А. Потехина, Д. В. Аверкиева, И. В. Шпажинского...

М. Н. Островский, министр государственных имуществ, брат писателя. Фотография 1860-х гг.

Для нормализации оплаты труда драматургов, повышения их профессионального уровня Островский в 1874 году при содействии театрального критика В. И. Родиславского организует "Общество русских драматических писателей и оперных композиторов". При этом обществе была создана специальная библиотека, проводились конкурсы на лучшее оригинальное произведение, практиковалась выдача ссуд нуждающимся членам общества.

Неизвестный художник. Вид в районе Волхонки и Пречистенского бульвара. Середина XIX в. Фрагмент

Возглавив в конце жизни репертуарную часть московских театров, Островский, находясь на этом посту, надеялся провести важные реформы императорских театров, улучшить национальный репертуар, стабилизировать положение авторов и актеров. Он неустанно борется за создание частного народного театра; долженствующего стать образцом для всех других театров страны. "Мы, - писал он, - не хотим умалять своего таланта и писать пошлости для публики Малого театра, - мы хотим писать для всего народа. Требования Малого театра узки, мелки; они нас давят, они кладут оковы на наши способности..."

М. В. Островская, жена писателя, с дочерью Любой. Фотография начала 1880-х гг.

Вся титаническая деятельность писателя была направлена на дальнейшее развитие русского театрального дела, развитие его родного города: "...Москве нужен прежде всего Русский театр, национальный, всероссийский. Это дело неотложное, - вопрос о Русском театре в Москве стоит прежде вопроса о свободе театров и независимо от него. Русский театр в Москве - дело важное, патриотическое".

Вид на Новодевичий монастырь