ПЕРВЫЙ МУЗЕЙ РУССКОГО ИСКУССТВА

Передав галерею городу Москве, Третьяков как бы завершал задуманное им еще в 60-х годах свое большое общественное дело. Наступило время, когда осуществился план первого завещания Третьякова, и осуществил он его сам. Ему удалось не только "положить начало", а целиком создать первый общедоступный музей русского искусства, "несущий многим пользу, всем удовольствие". Галерея стала первым национальным музеем, доказавшим своеобразие, самобытность, прогрессивность общественных воззрений русской школы живописи.

Конечно, в огромной России не один только П. М. Третьяков собирал коллекцию картин русских художников. Было множество коллекционеров, имевших хорошие собрания произведений русского и западного искусства.

Покровительствовать художникам или делать вид покровительства считалось в те времена даже модным. Среди интересующихся и собирающих картины были царь и его родственники, известные богачи из дворянского п купеческого сословий, такие, как петербургский банкир Смирнов, московские купцы-коллекционеры Цветков, Солдатенков, Щукин, братья Морозовы, семья Боткиных. Это самые крупные коллекционеры. А сколько их было еще, ныне почти неизвестных! И вот среди великого множества больших и малых коллекционеров имя Павла Михайловича Третьякова стоит совершенно особо. Он, несомненно, был выше всех не только по размаху совершаемого им дела, но и потому, что был единственным, кто вдохновлялся идеей создания общедоступного национального музея, не для себя, а для всех.

Взаимоотношения Третьякова с художниками также отличались от взаимоотношений покупающего и продающих. Это были взаимоотношения сотрудников, кровно заинтересованных в едином, общем деле. Все это выделяло его фигуру как общественного деятеля, а его коллекцию заставляло рассматривать как общественное достояние.

Галерея Третьякова имела огромное влияние на рост интереса к русскому искусству и к его усиленному собиранию. Пример коллекции Третьякова вызывал желание подражать ему в деле собирательства картин, будил интерес к художникам и их искусству.

Вспоминается в этой связи московский купец Иван Петрович Свешников, меховой магазин которого имел добрую славу во всей России и давал хозяину громадные доходы. Жил он себе смирно и спокойно, деньги считал, про скупость его по городу целые рассказы ходили.

Но уже в немолодых годах вдруг с неудержимой страстью стал картины покупать и не одну тысячу на них потратил. Все на него только дивились. А сам он не раз любил рассказывать, как это случилось, что он картины полюбил: "Наиболее помог мне Павел Михайлович Третьяков о картинах суждение иметь, пелену с глаз моих снял и сделал меня зрячим. Захожу раз по делу к Павлу Михайловичу в понедельник, а он по этим дням, когда публику не пускают в его галерею, сам ее обходит. Иду и я в галерею, вижу: стоит Третьяков, скрестив руки, и от картины взора не отрывает: "Что ты,- спрашиваю,- Павел Михайлович, здесь делаешь?" "Молюсь",- говорит. "Как так! Без образов и крестного знамения?"

"Художник,- отвечает Третьяков, - открыл мне великую тайну природы и души человеческой, и я благоговею перед созданием его гения". Стал он мне разъяснять и указывать на суть дела. И вот стала спадать пелена с глаз моих, о чем я смутно догадывался, теперь в картинах яснее увидал. Все стало родственно и дорого мне. Хотел свою галерею строить, да передумал. Не то, что денег стало жаль, а как увидел, что Третьякова не осилить, забрал он уже самое лучшее, да и понятия больше имеет. Так я решил лучше в его монастырь ходить и там молиться, а у себя по малости вешать, для услады".