Л. Н. Толстой, в свое время так упорно отказывавшийся позировать для портрета, в один из приездов в Москву решил ознакомиться с известным собранием. Он пришел, но не застал Третьякова дома, в галерею не смог попасть и оставил Третьякову записку, где выражал сожаление, что они до сих пор лично не встретились. Старшая дочь Третьякова Вера, которой он передал записку, была | поражена, что он невысокого роста, в мужицкой рубашке, сапогах,
поддевке и картузе. Ее поразила проницательность его светлых глаз и широкая улыбка.
Впоследствии Толстой часто заходил в галерею, беседовал с Третьяковым, высказывал свои мнения о картинах, давал советы.
Третьяков к нему внимательно прислушивался, но не со всеми мнениями соглашался. Толстой, говоря о галерее Третьякова, называл ее "национальной русской галереей" и ратовал за то, чтобы лучшие, на его взгляд, работы ее не миновали.
Третьяков ему отвечал: "Я беру ...все только то, что нахожу нужным для полной картины нашей живописи... Искренно люблю музеи и коллекции, куда бы можно прийти отдохнуть от постоянных жизненных забот, а что люблю сам, то и другим желаю доставить".