Нижний парк

От гранитной набережной Невы крылатая «Ракета» за полчаса доставила нас к Нижнему парку. Здесь еще в петровское время была устроена гавань и пристань с маяками и флагштоками. На пристани стояли начищенные до блеска медные пушки и огромные фонари. На рейде покачивались старые, расцвеченные флагами, военные корабли. Невдалеке от гавани был «Красный дом», где останавливались приезжающие в Петергоф.

Морской канал с крутыми зелеными откосами ведет к центральной части Нижнего парка (оттуда удобно начать осмотр и тем, кто прибыл в Петродворец по суше). На канале сохранился шлюз петровского времени. Через него проходили легкие морские суда. Здесь был парадный въезд в резиденцию, выделенный полукруглыми колоннадами с вазами.

За шлюзом начинается садовая часть канала. Отсюда он тянется между розовато-серыми отвесными гранитными стенами широкой сверкающей лентой, окаймленной каменными плитами и зелеными газонами. По его берегам из двадцати двух небольших белых бассейнов вылетают высокие упругие струи, образующие Аллею фонтанов. Ряды стройных водяных султанов создают величественный подход к Большому дворцу и обрамляют перспективу, в глубине которой многоцветной радугой переливаются каскады.

Бассейны Аллеи фонтанов неодинаковы: круглые мраморные сделаны в середине XIX века, а продолговатые, наподобие цветочных корзин, вырублены из пудостского камня еще в 1735 году. В них стояли покрытые свинцом вазы на точеных ножках, в каждой играли струи «разным манером»: в одной - в виде пирамидки, в другой - в виде снопа. При Петре фонтаны помещались на аллеях дальше от берегов канала. Их предполагалось украсить скульптурными группами на сюжеты басен (фабол) древнегреческого поэта Эзопа. Для задуманных Петром «фабольных фонтанов» сделали скульптуры: «Два змия», «Гора и мышь», «Змий, грызущий наковальню», «Курица и коршун». Сюжеты их толковались как моральные назидания и сатира на врагов России. К сожалению, деревянные скульптуры быстро разрушились. Напоминанием о них служит фонтан «Фаворитка» (1725).

В глубоком бассейне кружатся четыре медные пестро расписанные утки, которых пытается догнать собачка Фаворитка. Скрытая под бассейном водяная турбина вращает фигуры по кругу. Из утиных клювов и пасти маленького мопса вылетают водяные язычки. В свое время эффект фонтана усиливался тем, что утки крякали, а собачка лаяла. Возле фонтана висела дощечка с надписью, поясняющей смысл происходящего: «Собачка Фаворитка гоняетца за утками на воде; тогда утки ей сказали тако: ты напрасно мучися, ты силу имеешь нас гнать, только не имеешь силы поймать».

Забавный «басенный фонтан» пришелся по вкусу, и его даже повторили для петербургского Летнего сада, а в Петергофе вот уже более двух веков он развлекает и детей и взрослых.

Едва выйдешь из этого тихого уголка к полукруглому ковшу, из которого берет начало Морской (Самсоновский) канал, как сразу же оказываешься в центре красочного праздника.

Каскады, фонтаны, мраморные колоннады, окутанный тысячами радужных брызг Самсон, десятки статуй, окрашенные в изумрудный цвет барельефы, грот с аркадой и над ним дворец с золочеными куполами, горящими на фоне голубого неба! Мрамор, золото, сверкание взлетающих ввысь струй, немолчный шум падающих вод - все это ошеломляет, покоряет, наполняет ощущением радости. «Не отвести восхищенного взгляда от красоты, победившей века, солнце сверкает в потоках каскада, струи взлетают под облака» - говорится в одном из многочисленных стихотворений, посвященных Петергофу.

Буйное ликование водной стихии на каскаде полно глубокого смысла; Россия вернула выход к морю, сокрушила доселе непобедимую Швецию, создала флот. Это торжество России и запечатлено в Большом каскаде-крупнейшем триумфальном памятнике первой четверти XVIII века.

Грандиозное зрелище развернуто вокруг трехметровой фигуры Самсона, высящейся на скале-постаменте из гранитных глыб.

Могучий исполин шагнул навстречу хищнику, присевшему на задние лапы, и разрывает его оскаленную пасть. В бессильной ярости лев вонзил когти в бедро Самсона. Но богатырь железной хваткой держит зверя, из глотки которого бьет двадцатиметровый «водяной смерч, скрывающий в радужных лаврах фигуру героя». Восемь дельфинов резвятся у ног торжествующего Самсона, а львы, олицетворяющие страны света, выглядывают из ниш скалы и изумленно внимают шуму борьбы.

Скульптурная группа «Самсон, разрывающий пасть льва» - аллегория победы русских армий над шведскими захватчиками под Полтавой. С первых лет Северной войны Самсон стал одним из самых популярных символов русской державы, ее армий и Петра I. Швеция и ее король Карл ХIIобычно изображались русскими художниками в виде льва, который был частью шведского герба.

После Полтавского сражения 27 июня 1709 года, в день св. Самсония, образ библейского героя окончательно слился с образом «Российского Самсона», одолевшего «свейского (шведского) льва».

Через двадцать пять лет в честь этого события крупнейший скульптор первой половины XVIII века Б. Растрелли, создатель бюстов и конного монумента Петра Первого, отлил из свинца группу Самсона.

В 1801 году группу заменили новой, бронзовой, исполненной по модели другого выдающегося скульптора - М. Козловского, сохранившего первоначальный замысел и композицию. Выполненная в годы, овеянные славой суворовских походов, скульптурная группа «Самсон, разрывающий пасть льва» отразила народное понимание красоты подвига, совершенного во имя Родины.

На Самсона с каскада взирают боги и герои Древней Греции и Рима. Они как бы явились сюда, чтобы воздать должное мужеству, стойкости и силе героя, одолевшего свирепого врага, и принять участие в празднике в его честь.

Праздник открывают повелители волн - тритоны, трубящие в витые морские раковины и несущие рог изобилия. Их фигуры, помещенные над аркадой Большого грота, видны отовсюду. Позади тритонов к стене Малого грота прикреплены огромные маски владыки моря Нептуна и веселого бога вина Вакха, выбрасывающие воду в большие мраморные раковины. В неглубоких нишах рядом с масками поставлены бюсты-аллегории: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима».

Сказочные морские девы - Сирены, наклонясь вперед, устремляются навстречу Самсону, трубя в раковины и прославляя его подвиг. Их сильные, гибкие тела сродни упругим волнам; их движения полны бурного напряжения, пряди волос с запутанной в них морской травой обрамляют смелые, решительные лица. Хранительницы вод Наяды с мальчиками-тритонами, восхваляя Самсона, словно приглашают российский флот войти в ковш.

На ступенях каскада мы видим статую Венеры, рожденной из морской пены, покровительницы мореплавания и портов, и Галатею - юную нереиду, олицетворяющую спокойное море. Она будто только что вышла из водных глубин. У ее ног резвится дельфин. В руке Галатеи жемчужная раковина; ветер играет легкой тканью ее одеяния. Нереида спокойна и прекрасна, как сверкающее под лучами солнца море.

Невдалеке от Галатеи-статуя ее возлюбленного-пастушка Акида, убитого из ревности циклопом Полифемом и превращенного в реку.

Морская тема Большого каскада дополняется скульптурами рек Волхова и Невы, помещенными на выступающих из воды полукруглых туфовых постаментах у основания каскада.

Волхов представлен в виде могучего бородатого старца с веслом в левой руке. Нева изображена молодой женщиной, держащей черепаху. Волхов и Нева как бы плывут навстречу друг другу, окруженные пенящимися потоками. Эти статуи - напоминание о начатом в первой четверти XVIII века строительстве Ладожского канала, соединившего Волхов и Неву и связавшего столицу с речными путями центральной России.

Статуи Большого каскада

1. Персей. Ф. Щедрин. 2. Пандора. Ф.Шубин. 3. Церера. 4. Фавн Капитолийский. 5. Фавн Флорентийский. 6. Венера Каллипига. 7. Мелеагр Бельведерский. 8. Вакх с сатиром. 9. Амазонка. 10. Юпитер. Ж. Рашетт. 11. Флора Капитолийская. 12. Акид. И. Прокофьев. 13. Юнона. Ж. Рашетт. 14. Фавн. 15. Галатея. Ж. Рашетт. 16. Венера Медицейская. 17. Меркурий Капитолийский. 18. Ганимед. 19. Актеон. И. Мартос. 20. Дискобол. 21. Германик. 22. Актиной Капитолийский. 23. Тритоны. 24. Пан и Аполлон. 25. Венера Каллипига. 26. Фавн Барберини. 27. Вакх. 28. Амур и Психея. 29-30. Бойцы. 31. Нева. 32. Волхов. 33-34. Сирены. Ф. Щедрин. 35-36. Наяда с тритоном. Ж. Рашетт. 37. Самсон.

Большое место в скульптуре каскада отведено теме освобождения Ижорских земель от ига шведских захватчиков. Барельеф «Плутон, похищающий Прозерпину», показывающий бога подземного мира, увозящего богиню плодородия, истолковывался как «неправедное обладание» шведами Ижорской землей.

Гимном освобождению этих земель явились изображения подвигов Персея. Этого популярного в петровское время героя античных мифов мы видим на каскаде дважды: в статуе работы замечательного скульптора начала XIX века Ф. Щедрина и на барельефе.

Статуя представляет прославленного древнегреческого героя перед началом схватки с морским чудовищем. С мечом в руке, подняв отрубленную голову горгоны Медузы, Персей устремляется на врага. Откинутый порывистым движением плащ ниспадает с плеч; над крылатым шлемом колышется косматая грива; у ног Персея вскипает бурун. Особенно выразительно лицо героя, воодушевленного предстоящим подвигом. В образе Персея Щедрин воплотил мужество русских воинов, воспел их бесстрашие и отвагу.

На барельефе Персей показан освобождающим дочь эфиопского царя прекрасную Андромеду от морского чудовища, которому она была предназначена в жертву.

Рядом с Персеем на каскаде стоит статуя Пандоры - первой женщины, сотворенной Зевсом, исполненная Ф. Шубиным. Пандора чуть наклонилась вперед, будто следя за потоками воды. Кажется, что она задумалась, не решаясь открыть стоящий подле нее сосуд, где, по преданию, были заключены все беды мира.

Статуи повелителя богов Зевса, его жены Юноны, Цереры - богини плодородия и земледелия, Гермеса - покровителя торговли, древнегреческого героя Мелеагра и полководца Древнего Рима - Германика развивают тему русских побед.

Большой (Самсоновский) канал. Шлюз. Аллея фонтанов

Панорама центрального ансамбля Нижнего парка

Большой канал. Водометы аллеи фонтанов

Большой каскад и Большой дворец

Фонтан «Самсон»

Большой каскад. Фонтан «Корзинка»

Большой каскад. Водопадные лестницы

Большой каскад. Персей

Фонтан «Тритоны»

Большой каскад. Фонтаны «Нева» и «Волхов»

Большой каскад. Фонтаны «Нева» и «Волхов»

Большой каскад. Пандора

Галатея

Большой каскад. Фавн

Актеон

Большой каскад. Дискобол

Акид

Большой каскад. Ковш. Фонтан «Сирены»

Фонтан «Наяда с тритоном»

Большой дворец. Церковь

Купол «Флигеля под гербом»

Большой дворец. Портретный зал

Куропаточная гостиная

Большой дворец. Белая столовая

«Террасный» фонтан

Панорама партеров перед Большим дворцом

Большой фонтан

Фонтан мраморной скамьи «Данаида»

Большой канал, ковш, аллея фонтанов. Вид сверху

Ряд скульптур и барельефов каскада является аллегорическими сатирами на шведских захватчиков и Карла XII.

Статуя бегущего Актеона (скульптор И. Мартос), в наказание превращенного богиней охоты Артемидой в оленя, толковалась как сатира на самонадеянность шведского короля, преданного своими союзниками. Актеон показан в самый момент превращения. Он еще захвачен азартом погони, но уже замедлил бег и тревожно озирается. Его левая рука привычно тянется к колчану со стрелами, но на голове уже появились маленькие рожки - еще мгновение, и охотник станет оленем, которого растерзают собственные собаки.

События Северной войны отражены и через миф о матери Аполлона и Артемиды Латоне, на сюжет которого исполнен барельеф центрального каскада и две скульптуры лягушек. Торжество Латоны, превратившей ликийских крестьян за отказ дать ей воду в уродливых лягушек, отождествлялось с успехами России, а ликийцы-с разгромленной шведской армией «прегордых сынов свейския земли» и их союзников.

Сатирой на поражение шведов под Полтавой является барельеф на сюжет мифа о Фаэтоне - легкомысленном и дерзком сыне бога солнца, пытавшемся управлять огненной колесницей отца и пораженного молнией Зевса. Примечательно, что Петр тоже обращался к образам этого мифа, когда писал о разгроме шведов под Полтавой: «. . . единым словом сказать, вся неприятельская армия фаетонов конец восприяла».

Не только статуи и барельефы, но каждая деталь скульптурного убранства каскада имеет определенный смысл.

Над средним каскадом ринулись навстречу друг другу Бойцы. В руках у них зажаты змеи и опрокинутые вниз факелы. Из змеиных пастей вылетают длинные струи. Змеи символизируют побежденных врагов, а перевернутые факелы означают окончание войны.

Скульптура Большого каскада - гордость русского искусства. Здесь представлены монументальные статуи, барельефы, кронштейны, маскароны, бюсты, вазы, гермы - всего двести пятьдесят пять скульптур из бронзы, свинца и мрамора, позолоченных и раскрашенных.

Не меньшим многообразием отличается и водное убранство каскада.

Сначала кажется невозможным разобраться в стихийном стремлении потоков и сплетении струй, которыми сверху донизу окутана громада Большого каскада. Но постепенно, вглядываясь, можно проследить путь воды, рассмотреть рисунок отдельных водометов.

Движение воды начинается от маскаронов Нептуна и Вакха. На верхних ступенях каскада вода поднимается прозрачным веером и гремящим водопадом низвергается вниз. Пробежав по семи уступам боковых каскадов, она на мгновение скрывается в основании сооружения и затем с новой силой клокочущими бурунами вырывается из расщелин туфа у статуй Волхова и Невы.

Над каскадными ступенями, словно стебли фантастических растений, взлетают тонкие струи. Замирая у незримой черты на одной высоте, они образуют водяные пропилеи.

Из бронзовых ваз, чередующихся со статуями, тоже поднимаются струи, тотчас рассыпающиеся прозрачным бисером. Перед аркадой грота, на площадке сплетаются наклонные струи, образуя водяную корзину, посреди которой высятся водяные тюльпаны. Фонтан так и называется - «Корзинка».

Большой каскад - по мощи водной декорации, по своему художественному решению не имеет равных.

У этого произведения интересная биография. Ее начало связано с именем Петра, именно ему принадлежала смелая идея завершить перспективу морского въезда в резиденцию дворцом с грандиозным фонтанным сооружением у его подножия.

Строительство грота и каскадов началось весной 1715 года. Оно велось десять лет по проектам и рисункам выдающихся архитекторов А. Леблона, И. Браунштейна, Н. Микетти и М. Земцова, В Англии, Голландии и Петербурге отлили из свинца всю декоративную скульптуру. Торжественный пуск воды на Большом каскаде состоялся в августе 1723 года.

В начале XIX века балюстраду каскада из пудостского камня заменили мраморной, вырубили из гранита постаменты для статуй и ваз, сделали из того же материала лестницы по сторонам Большого грота. Но самым крупным событием этого времени была замена первоначальной свинцовой скульптуры бронзовой, вызванная тем, что форма статуй и ваз из-за непрочности свинца оказалась совершенно искаженной.

Ответственное дело выполнения нового скульптурного убранства Большого каскада взяла на себя Академия художеств. Она привлекла к нему лучших отечественных скульпторов - М. Козловского, Ф. Шубина, Ф. Щедрина, И. Прокофьева и первоклассных мастеров литейного дела. Перед ними была поставлена задача сохранить идейный замысел и художественную целостность памятника.

Создание новых статуй и ваз, а также изготовление копий с античных скульптур продолжалось около семи лет и было закончено в 1806 году. Новые статуи Большого каскада и «Самсон» относятся к числу высших достижений русского искусства конца XVIII-начала XIX века.

В середине XIX века по проекту и под наблюдением архитектора Н. Л. Бенуа разобрали грот, каскады, и в течение зимы в специально построенном тепляке - «балагане» сто пятьдесят каменщиков и гранитчиков, работая при свете керосиновых ламп с семи утра до семи вечера, заново возвели их, изменив для прочности конструкцию сводов и стен.

С тех пор прошло почти столетие. Незыблемый в своей мощи и красоте Большой каскад бережно сохранялся в неизменном виде до 1941 года.

В начале Великой Отечественной войны часть скульптуры удалось зарыть или спрятать в тайниках. Остававшиеся на месте бронзовые статуи «Самсон», «Тритоны», «Волхов», «Нева», свинцовые барельефы и декоративные детали были похищены фашистами. Воины, освободившие Петергоф, увидели на месте величественного памятника черные, исковерканные стены. Но права была поэтесса Ольга Берггольц, когда, выражая мысли и чувства советских людей, писала:

И символом свершенной мести,
В знак человеческого торжества
Воздвигнут вновь на том же самом месте
Самсона, раздирающего льва.
И вновь из пепла черного, отсюда,
Где смерть и прах,
восстанет новый сад. 
Да будет так, -я твердо верю в чудо, - 
В упорство тружеников и солдат.

С помощью тысяч ленинградцев уже в 1945 году парк разминировали, расчистили от завалов и открыли для посещения.

Были пущены фонтаны и установлены на прежние места сохраненные фигуры и вазы, возвращенные из Германии мраморные бюсты. Ленинградские скульпторы успешно воспроизвели уничтоженные статуи, барельефы и декоративные детали. Это была коллективная работа, потребовавшая упорства, мастерства и вдохновения.

В 1947 году скульптор В. Симонов воссоздал группу «Российского Самсона». Когда скульптуру везли по Ленинграду, горожане радостно встречали любимое произведение искусства.

Каждый день в час пуска фонтанов тысячи людей собираются перед Большим каскадом. Они следят за тем, как, повинуясь незримому сигналу, начинается движение воды, трубят в раковины сирены, наяды, тритоны и, наконец, закипает струя в львиной пасти. Она растет, превращаясь в огромный столб, и, достигнув предельной высоты, низвергается серебряным дождем на Самсона, в праведном гневе раздирающего пасть хищника.

По сторонам Большого каскада раскинуты два партера. Они совершенно одинаковы по размерам, узорам цветников и фонтанам. Окаймленные подстриженными кустами акации, солнечные и просторные, они кажутся огромными залами фантастического дворца с прозрачной крышей. В этих залах паркеты заменены цветниками, колонны-струями фонтанов, стены - зеленью, и, как во дворце, - повсюду белеет мрамор и сверкает золото.

В центре каждого партера, словно хрустальные свечи, высятся Большие фонтаны. Их толстые пенящиеся струи, находясь на одной линии с Самсоном, подчеркивают его мощь, высоту и, будто соревнуясь с этим гигантом, устремляются в голубое небо. Струи трепещут «влажным дымом» и, падая в мраморные вазы, срываются в бассейны кружевными завесами.

Большие фонтаны появились здесь еще в 1722 году. Их чаши были выполнены из дуба, покрыты свинцом и раскрашены под мрамор, а бассейны выстланы черными и белыми мраморными плитами.

Долгое время западный Большой фонтан назывался «Итальянским», а восточный «Французским». Эти названия, которые передавались из поколения в поколение, объясняются тем, что один из водометов делали итальянцы братья Баратини, а другой - француз П. Суалем.

Желание Петра иметь в цветниках мраморные фонтаны было осуществлено только через сто тридцать два года: в 1854 году мастера Петергофской гранильной фабрики вытесали из каррарского мрамора семнадцатитонные чаши с массивными пьедесталами и кордоны больших бассейнов.

Глядя, как бурно и легко вздымаются струи этих фонтанов, трудно сдержать восхищение:

На волю вырвавшись из плена, 
Взлетая в солнечную высь, 
Вода поет. Клокочет пена 
И  капли  звездами  зажглись. 
Они трепещущим узором 
Струю венчают в синеве 
И гаснут, вспыхнув метеором, 
Отдав алмазный блеск листве... 
И вновь струя порывом взвита, 
Под самым облаком парит, 
И, вниз обрушившись с зенита, 
На чаше мраморной кипит...

Бурным «громокипящим» струям Больших фонтанов звонко вторят каскады и водометы на зеленых террасах, перед дворцом.

Облик террасных фонтанов своеобразен. Над зелеными откосами, окаймленными снизу гранитной стенкой, словно гигантские одуванчики колышутся белые верхушки тонких струй. Из круглых чаш вода льется через вызолоченные бронзовые маскароны и с тихим плеском стекает по мраморным ступеням в длинный мраморный желоб.

Идея создания фонтанов на террасах перед дворцом возникла в первой четверти XVIII века. Гравюра того времени показывает всю грандиозность первоначального художественного замысла: множество фонтанов с причудливо орнаментированными вазами должны были украшать террасы. Но только в 1800 году здесь по проекту А. Н. Воронихина появились каскады и чаши из пудостского камня, который в середине XIX столетия заменили каррарским мрамором. Эффектно выделяясь на зеленом фоне уступов, террасные фонтаны придают еще большее величие панораме центральной части Нижнего парка.

Напротив террасных водометов высятся стройные беломраморные Воронихинские колоннады с золочеными куполами и фонтанными вазами на кровле. Их удлиненные фасады, подобно театральным кулисам, отделяют партеры от парка. В колоннады ведут гранитные лестницы; их охраняют изваяния львов, высеченные из того же камня по моделям И. Прокофьева.

В петровское время на месте колоннад стояли «Галереи малые с каморками». В них предполагалось устроить фонтаны со свинцовыми статуями и вазами. Но проект осуществлен не был. Из задуманных Петром «водяных курьезов» установили только клокшпиль: музыкальный инструмент с хрустальными колокольчиками. Позднее, в 50-х годах XVIII века поставили другой музыкальный инструмент - «егерскую штуку». Вода приводила в движение раскрашенные скульптуры - охотника, трубящего в рог, сатиров, играющих на флейтах, собак, с лаем преследующих оленя, и двенадцать певчих птиц. Звуки в этой «егерской штуке» воспроизводились с помощью мехов.

В первые годы XIX века взамен обветшавших деревянных галерей соорудили по проекту Воронихина кирпичные на цоколе из розового гранита с колоннами светло-серого мрамора. На колоннадах поставили свинцовые вызолоченные чаши; купола павильонов покрыли листами золоченой латуни. Клокочущая вода поднималась на вершинах куполов и, стекая по ним, падала широкой пеленой в полукруглые мраморные бассейны под окнами павильонов. За созданные колоннады Воронихин получил звание академика,

Через пятьдесят лет архитектор А. Штакеншнейдер облицевал колоннады каррарским мрамором, употребив тридцать тысяч пудов этого материала.

«Хор водометов» у подножия Большого дворца в середине XIX века был удачно дополнен двумя «фонтанами мраморных скамей» из белоснежного мрамора с локотниками в виде львиных лап (архитектор Штакеншнейдер). За каждой скамьей помещены широкие мраморные чаши и вызолоченные бронзовые статуи. Над западной скамьей - фигура Нимфы - речной богини (копия с древнеримского оригинала); над восточной скамьей фигура дочери египетского царя Данаиды, обреченной за убийство мужа вечно наполнять водой бездонную бочку (повторение работы немецкого скульптора XIX века X. Рауха).

Приятно посидеть у этих фонтанов в знойный летний день под густой сенью столетних деревьев, слушая мелодичный плеск падающей воды. Но особенно хороши фонтаны осенью на фоне багряных кленов, роняющих узорные листья на белый мрамор.

От мраморных скамей раскрывается огромная панорама центральной части парка, завершенная самым крупным архитектурным сооружением ансамбля - Большим дворцом, поставленным на краю откоса.

Здание кажется вознесенным над каскадами, фонтанами, статуями, над вершинами деревьев, над всем парком. Его широкий, почти трехсотметровый фасад монументален и величав.

Центральный ансамбль Нижнего парка в конце XVIII века

Крыша дворца лишена привычных сухих очертаний. Ее сложный силуэт сообщает всему зданию подчеркнутую изысканность. Центр дворца увенчан золоченой вазой с фигурами амуров, а боковые флигеля-живописными куполами. Их сияющие главы купаются в голубом небе и придают дворцу праздничность и нарядность. Купола с неистощимой выдумкой оплетены золочеными пальмовыми листьями, сочными гирляндами с шарами разных размеров. Орел, вращающийся на куполе, сделан трехголовым и поэтому с любой стороны кажется двуглавым. Орел - герб царской России, как бы парящий над дворцом, усиливал звучание идеи торжества и величия России.

Только снизу, с партеров, можно охватить дворец одним взглядом. Объемы здания ритмически нарастают к центру. Застекленные галереи связывают основную часть дворца с флигелями - Церковным и Гербовым. Стены, окрашенные в яркий желтый цвет, оживлены белыми пилястрами и рельефными украшениями из светлого пудостского камня; фасад церкви декорирован головками ангелов. В треугольном фронтоне на щите помещены рельефные инициалы Петра, обрамленные военными доспехами. Кованые решетки балконов с вензелями Петра и Елизаветы дополняют отделку. На фронтоне со стороны Верхнего сада изображена голова богини весны Флоры среди цветов и орудий земледелия.

Дворцом пользовались только в летнее время. Помещения первого этажа отводились для придворных и знатных гостей. Во втором этаже находились парадные залы, гостиные и жилые покои царской семьи.

Представим себе, что мы смотрим фильм, которого пока еще нет, - фильм о Большом дворце. Перед нами возникнут набросок, сделанный рукой Петра, указы и распоряжения 1714-1724 годов о строительстве, потом чертежи и рисунки Леблона и Микетти, рапорты мастеров, а затем вытянутые вдоль возвышенности Верхние палаты.

Средняя двухэтажная часть палат с высокой кровлей точно соответствует ширине Большого каскада и выделяется богатством отделки (пилястрами, кованой узорной решеткой балкона, скульптурой на фронтонах). Галереи с вазами на балюстрадах соединяют среднюю часть дворца с боковыми двухэтажными флигелями.

В петровских палатах есть зимняя и летняя половины. В нижнем этаже большая кухня, мыльня, хозяйственные кладовые и «каморки» для прислуги, а во втором - парадный зал, кабинет Петра, спальня и другие комнаты.

На экране императорский указ 1732 года. И сразу же около дворцовых флигелей появляются симметричные одноэтажные корпуса. Их пристроил Земцов.

Изображение земцовских корпусов сменяется подписью с витиеватым росчерком: обер-архитектор граф Варфоломей Растрелли и портретом. На нас смотрит умный, знающий себе цену человек в расшитом костюме и пудреном парике. Сын скульптора, он стал выдающимся зодчим России. Он воздвиг в столице Зимний дворец, собор Смольного монастыря и другие прекрасные здания.

Сменяя друг друга, мелькают выполненные им чертежи фасадов, внутренних помещений и эскизы отделки нового Петергофского дворца, написанные почерком XVIII века документы о строительстве, начатом в 1745 году и законченном через десять лет. Мы узнаем из этих пожелтевших от времени листов, что галереи и земцовские корпуса сломали. Оставили только «петровские палаты» и включили их в здание нового Большого дворца.

На наших глазах виртуозно выполненные Растрелли рисунки полов, лепных орнаментов и резных украшений превращаются в звезды и зигзаги паркетов, набранных из кусочков цветного дерева, в великолепные обрамления дверей, в фигуры трубящих Слав, в орлов с распростертыми крыльями и изящные бюсты.

... На переплетенном в кожу календаре с тисненым узором дата: «1755». Над Большим каскадом освобожденный от лесов красуется Большой дворец. Он почти такой же, каким мы видим его сейчас.

На экране - проект с подписью архитектора Фельтена, а затем его воплощение - Чесменский зал, посвященный победам русского флота над турецким и ночному морскому бою в Чесменской бухте 26 июня 1770 года.

Стены зала сплошь закрыты двенадцатью громадными полотнами, написанными по заказу русского правительства известным немецким художником Ф. Гаккертом. Картины, изображающие эпизоды Чесменского сражения и этапы героического морского похода, отделены друг от друга лепными рамами, перевитыми орденскими лентами, а простенки между окнами украшены барельефами с турецким оружием.

. . . Диктор читает текст пригласительного билета: «Ее императорское величество соизволила указать сего 29-го числа всем знатным обоего пола персонам и знатному шляхетству и господам чужестранным министрам съезжаться в Петергоф ко двору на бал».

По ярко освещенной Парадной лестнице поднимаются царские гости. Красочная роспись стен и потолка, резные украшения, изгибы ажурной кованой решетки, золоченые статуи времен года, вазы. Медленно раскрываются массивные двери Танцевального зала, над которыми по сторонам короны помещены скульптуры Справедливости и Верности. Тысячи восковых свечей в ветвистых настенниках заливают зал сильным и трепетным светом. Отражаясь во множестве больших зеркал, они создают впечатление бесконечной протяженности зала. На белых стенах выступают прихотливые завитки золоченой резьбы, вьющейся до потолка словно плющ. . . Год 1918-й. По парадным залам Большого дворца с красным знаменем, лозунгами и оркестром проходит первая экскурсия трудящихся - подлинных хозяев всех художественных ценностей, накопленных в Петергофе. Первая группа рабочих, а вслед за ней нескончаемый поток экскурсий, нарастающий с каждым годом. Пытливо и пристально всматриваются экскурсанты в сокровища Большого дворца, любуются отделкой, плафонами, люстрами, фарфором, картинами.

Кабинет Петра. Стены облицованы четырнадцатью резными дубовыми панно талантливого французского скульптора Н. Пино. На них портреты Петра и Екатерины, разнообразные цветы, военные доспехи, сказочные звери, астрономические приборы, музыкальные инструменты.

Тронный зал. Огромные размеры, два ряда окон во всю стену, выходящих в Нижний и Верхний сад. Строгая лепная отделка. Четыре больших полотна Д. Райта с эпизодами Чесменского сражения и громадный гобелен начала XIX века, вытканный во Франции, изображающий Петра, спасающего рыбаков на Ладожском озере.

И снова парадные залы, анфилады гостиных. . .

Но вдруг в гулкую тишину музейных залов ворвался пронзительный свист и грохот рвущихся снарядов. Над Большим дворцом взметнулись языки пламени, поднялись тяжелые клубы дыма. И там, где был «раззолоченный кров», осталась зияющая пустота, обрушенные стены, перекрученные в огне балки. За экраном звучит голос поэта Михаила Дудина:

Я  в Петергофе не был  никогда
И вот сейчас брожу среди развалин,
Где  красный щебень  по земле развален,
Где на столбах  обвисли  провода;
Где голые безрукие деревья
Стоят, как привиденья из поверья;
Где  старый  храм с  глазницами  пустыми,
Где  пахнет  мертвым  запахом  пустыни. . .

К руинам дворца пришли архитекторы-реставраторы В. Савков и Е. Казанская. Лист за листом вычерчивают они проект возрождения.

Заключительные кадры нашего воображаемого фильма - лето 1952 года. Один из самых волнующих моментов в жизни Петергофа: над Большим каскадом вновь возник силуэт Большого дворца.

Сегодня мы уже можем войти во дворец. Здесь в июне 1964 года к 250-летию со дня основания петергофских парков устроили выставку и открыли для осмотра Портретный зал или, как его еще называли, «Кабинет мод и граций».

В зале заняли свои места триста шестьдесят восемь портретов кисти итальянского художника Пьетро Ротари, изображающих девушек и молодых женщин, одетых в польские, венгерские, а также турецкие и другие восточные костюмы. Художники воссоздали плафон, написанный Б. Тарсиа в 1726 году. Под развернутым императорским штандартом полководец в мантии. Возле него Меркурий - бог торговли, Минерва - богиня правосудия, символы науки и искусства. Мастера-резчики воспроизвели сложнейшую скульптурную и орнаментальную декорацию.

В 1965 году закончили воссоздание Белой столовой с превосходными рельефами амуров, ваз с цветами, гирлянд фруктов, охотничьих трофеев, музыкальных инструментов. Реставрируются плафоны XVIII века. Частично восстановлены Диванная, Коронная и Куропаточная гостиные; идут работы по возрождению Статс-дамской, Дубового и Китайского кабинетов, Тронного и Чесменского залов. Реставрация внутренней отделки дворца не прекращается ни на один день, и каждый год будут открываться для обозрения все новые и новые залы и гостиные.

Из Большого дворца мы выходим к мраморной балюстраде. Перед нами необычная по размаху, изумительная по живописности картина: зеркальная гладь канала, обрамленного фонтанами, исполин Самсон на скале, золоченые фигуры на ступенях каскадов, мраморные колоннады с блистающими куполами, бассейны и чаши фонтанов в цветниках. И все это на фоне густой зелени и синеющего морского простора. Кажется, что мы в волшебном саду Черномора, рожденном воображением Пушкина:

Летят алмазные фонтаны
С веселым шумом к облакам;
Под  ними  блещут  истуканы
И,  мнится,  живы;  Фидий  сам,
Питомец Феба и Паллады,
Любуясь  ими,  наконец,
Свой  очарованный  резец
Из рук бы выронил с досады. . .
Дробясь  о мраморны  преграды,
Жемчужной,  огненной  дугой
Валятся,  плещут  водопады. . .

Стоя над каскадом, мы видим обе части цветников, раскинутых по сторонам ковша, и нам бросается в глаза их полная симметричность. В этом заключается основа планировки Нижнего парка, который создан в так называемом регулярном или архитектурном стиле. В таком парке обязательно должны были быть прямые широкие аллеи, обсаженные рядами подстриженных деревьев и кустарников, расходящиеся веером, звездами или лучами; статуи и фонтаны, дворцы, павильоны и легкие беседки.

Все это во многом сохранилось в Нижнем парке, признанном шедевре регулярного стиля.

От цветников веером расходятся четыре аллеи. По западной радиальной аллее мы пойдем к любимому приморскому дворцу Петра-Монплезиру (по-французски mon plaisir- мое удовольствие).

Здесь, на берегу моря, у массивной балюстрады, под сенью столетних кряжистых лип можно долго любоваться жемчужным блеском залива, мерцанием далеких куполов и шпилей Ленинграда и Кронштадта. На этой площадке, выстланной красным, желтым и синим голландским кирпичом, не раз стоял Петр с подзорной трубой в руках.

На самом морском побережье, на месте, выбранном Петром, и построили Монплезир (1714-1724). Береговой выступ был огражден от натиска волн кирпичной стеной и откосом из валунов. В строительстве дворца принимали участие Браунштейн, Леблон, Микетти.

Приморский дворец овеян духом Петровской эпохи. Он прост, лаконичен и предельно четок. Средняя часть здания выделена высокой кровлей, увенчанной вазой. К ней примыкают две галереи с балюстрадой, которые заканчиваются павильонами со световыми фонариками. Снаружи дворец неоштукатурен. Естественный цвет кирпича усилен его подкраской и пробелкой швов кладки. Фасады галерей прорезаны сплошь застекленными аркадами высоких окон-дверей. В простенках галерей со стороны моря устроены неглубокие полукруглые ниши (возможно, их предполагали украсить скульптурой).

Зайдем во дворец. Проходя по галереям, можно одновременно любоваться морем и садом. Потоки света, льющиеся через аркады, освещают старые живописные полотна в черных рамах, врезанных в дубовую облицовку стен. Эти картины только часть большой коллекции западноевропейской живописи, собранной Петром. В Монплезире он поместил много произведений замечательных мастеров, создав первую в России картинную галерею. Морские пейзажи Адама Сило-живописца, гравера и корабельного мастера - особенно нравились Петру за точность в передаче оснастки парусных кораблей. Потолки галерей покрыты красочной росписью: орнаментами, гирляндами, изображениями вакханок, амуров, драконов, страусов, карнавальных масок, цветов.

Одна из галерей ведет в так называемый Лаковый кабинет. Переступаем порог и неожиданно оказываемся в мире старых детских сказок с заморскими краями, волшебными городами и диковинными зверями.

Стены кабинета от пола до карниза, двери и камин сплошь закрыты расписными лаковыми панно: пейзажами, сценами из китайского быта, изображениями праздника, рыбной ловли, горожан и крестьян, павильонов, беседок, мостиков. На верхних и нижних малых панно написаны грациозные лани, птицы, драконы.

Росписи по лаку отличаются необычной яркостью и звучностью цвета: на глубоком черном фоне, как расплавленные самоцветы, сверкают чистейшие по тону краски, горит золото, мерцает серебро. На стенах размещено множество резных позолоченных полочек. Они декорированы орнаментами из раковин, сплетений акантовых листьев, маскаронами, трубящими амурами, фигурами крылатых гениев. На полочках расставлены фарфоровые китайские чайные чашечки и вазочки.

Для плафона в Лаковом кабинете темой послужил миф о боге вина Вакхе, отданном на воспитание нимфам. Юная нимфа в венке из плюща, с перекинутой через плечо шкурой барса, выжимает сок из виноградной кисти в чашу мальчика - Вакха.

Вначале кабинет предполагали облицевать дубом. Но в 1717 году Петр во время заграничного путешествия побывал во дворце Монбижу, вблизи Берлина, и увидел комнату, облицованную живописными панно со сценами из китайской жизни, где хранилась коллекция фарфора. По возвращении домой Петр приказал архитектору Браунштейну составить проект устройства кабинета для «порцелиновой (фарфоровой) посуды». Панно на липовых досках писали полтора года «лакового дела подмастерья» иконописцы Иван Тиханов и Перфилий Федоров с двенадцатью помощниками. Образы китайского искусства в трактовке наших мастеров приобрели характерно русские черты: фантастическая птица китайских сказок стала напоминать жар-птицу, а экзотические цветы далекого Китая превратились в скромные цветы родных полей и лугов.

В годы войны гитлеровцы сожгли отделку кабинета. Но потомки русских иконописцев, художники из прославленного во всем мире села Палеха совершили подлинный подвиг: они воссоздали редчайшие панно. Ленинградские скульпторы и резчики с большим вкусом и мастерством воспроизвели полочки. Великолепное произведение русского искусства, словно легендарная птица - феникс, возродилось из пепла для новой жизни.

Местом парадных приемов в Монплезире был Большой зал. При первом взгляде на него нам начинает казаться, что мы где-то уже видели и этот пол, выложенный черными и белыми плитками, и стены, облицованные дубом, и картины в черных рамах, и тяжелые дубовые стулья. Конечно видели! И в фильме «Петр Первый» и в знаменитой картине «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» живописца Н. Ге. И хотя допрос происходил в другом дворцовом здании Петергофа, художник избрал парадный зал Монплезира, как самый типичный для времени Петра.

Не однажды на пирах в этом зале звучало торжественное «виват!» в честь российских побед и не раз наполнялись вином хрустальные кубки.

Особую праздничность залу придает роспись потолка. В центре его изображен озаренный солнцем покровитель искусства Аполлон, восседающий в облаках с лирой в руке. Вокруг написаны фигуры четырех героев французских народных представлений XVIII века-арлекинад. Среди персонажей очень выразителен спесивый Капитан в пышном берете, облаченный в военный мундир. В характерной позе изображен хитроумный интриган Бригелла, само имя которого в переводе означает - ссора. Он стоит, подбоченясь, приложив палец к губам, как бы призывая зрителей молчать. В углах плафона нарисованы головки - аллегории четырех братьев-ветров: увенчанный цветами, улыбающийся весенний ветер Зефир; в венке из спелых колосьев летний ветер Эвр; с гроздьями зрелого винограда осенний Нот и, наконец, суровый Борей, с всклокоченными волосами, выдыхающий леденящий зимний холод.

Ниже плафона на закругленных частях потолка написаны картины, посвященные четырем стихиям - воде, огню, воздуху, земле. Роспись на северной стороне посвящена Нептуну. На колеснице, в виде огромной раковины, запряженной морскими конями, он мчит похищенную им Амфитриту, ставшую его супругой и владычицей морей.

Роспись южной стороны исполнена на сюжет мифа о Вулкане-боге огня и покровителе кузнечного ремесла. Художник изобразил Вулкана в лазурном гроте, в глубине океана. Он сидит возле наковальни. Рядом с ним лежат выкованные доспехи: щит, шлем и меч. Слева-Амур, закаляющий в воде стрелы. В глубине пещеры в отсветах пламени видны обнаженные фигуры кузнецов.

На других частях потолка представлены античные боги: Минерва - мудрая владычица неба и Кибелла - мать всего живого на земле.

Роспись Парадного зала выполнил в 1718 году французский художник Ф. Пильман, с которым работали десять русских живописцев из Оружейной канцелярии. Они же по рисункам Пильмана писали плафоны в остальных помещениях дворца.

Живопись потолка обрамлена лепным декором в виде пышных драпировок со свисающими кистями. В углах потолка - парные скульптуры из алебастра. Они как бы вырастают из массива стены и несут на своих плечах потолок. Эти восемь полуфигур - атланты и кариатиды - олицетворяют времена года. Девушки с цветами в руках, волосах и складках одежд символизируют весну; молодые женщины, держащие колосья и серп,-осень с ее щедрым урожаем. Очень выразительны старики с изборожденными морщинами лицами и разметанными бородами. Их сброшенные ветром меховые плащи напоминают о зимних холодах и метелях.

Скульптура Парадного зала, а также лепка на потолках и каминах остальных помещений - произведение Б. Растрелли.

По сторонам от зала находятся маленькие жилые и служебные комнаты. Слева от садового входа расположены Секретарская, Спальня и Морской кабинет; справа, за Лаковым кабинетом - Кухня и Буфетная. И в отделке этих бытовых помещений применена дубовая облицовка, штоф, резьба, расписные изразцы, декоративная роспись и лепка, а стены украшены картинами.

Заглянем в Морской кабинет. Он невелик, уютен и вместе с тем изящен. В этом особая прелесть не только кабинета, но и всего дворца, одного из самых поэтичных произведений русской архитектуры.

С 30-х годов XVIII столетия и все последующее время Монплезир сохранялся как петровская реликвия.

После Великой Октябрьской социалистической революции Монплезир был превращен в музей; во время войны его уничтожили фашистские захватчики. Восстановление уникального памятника искусства еще не завершено, но он уже возвращен к жизни и, как всегда, пользуется особым вниманием всех посетителей Петродворца.

Подобно дворцу, и небольшой тенистый сад перед ним привлекает уютом и гармонией. Аллеи делят его на четыре квадрата с одинаковыми узорами цветников. Посреди сада, в глубоком бассейне бьет мощный, многоструйный фонтан «Сноп». Рисунок его струй напоминает связанные колосья, осыпающиеся прозрачными тяжелыми зернами.

В цветниках сверкают бронзовые золоченые статуи - «Аполлон», «Вакх», «Фавн с козленком» и «Психея». Пьедесталы их имеют форму колонн и ваз. На пьедесталах под статуями укреплены диски с закругленными краями, и вода, соскальзывая с них, образует прозрачные водяные колокола. Поэтому фонтаны и назвали «Колокола». Порой, когда на них упадет солнечный луч, они кажутся ювелирными изделиями: золотыми фигурками на хрустальных подставках.

В саду не сразу можно заметить притаившиеся в тупиках боковых аллей еще два водомета.

На первый взгляд это обычные для парков XVIII века диваны с решетчатыми сиденьями и спинками, украшенные масками тритонов. Но попробуйте подойти к дивану. Первая же попытка мгновенно вызывает появление воды. Она бьет из обочин аллей, из открытого рта тритона, из маленького бассейна в середине сиденья. Посетитель внезапно оказывается обрызганным к всеобщему веселью окружающих. «Диванчики»-водяные забавы XVIII века-неизменно восхищают посетителей неожиданностью действия.

Монплезирский сад особенно прекрасен в летние вечера, когда в сумерках угасает серебро струй и золото статуй, а деревья кажутся еще более темными, высокими и древними. В такие часы вспоминаются посвященные Петергофу строки Тютчева: «Фонтаны плещут тиховейно, прохладой сонной дышит сад, и так над вами юбилейно петровы липы здесь шумят».

Монплезирский сад с двух сторон огражден зданиями. Ближе всего к дворцу находятся построенные в 1721 году два длинных, одноэтажных кирпичных флигеля, внешний облик которых сразу же напоминает о первой четверти XVIII века. Эти флигеля назывались «покоями для фамилии». Они предназначались и для приглашенных вельмож. Для них сам Петр написал специальные «пункты». Согласно этим «пунктам» всем, кто не получал «карты с нумером постели», ночевать в «покоях» запрещалось. В пункте третьем указывалось, что «кому дана будет карта с нумером постели, тот тут спать имеет, не перенося постели, ниже другому дать или от другой постели что взять». В следующем пункте говорилось: «не разуфся с сапогами или башмаками не ложица на постели». Согласно этим пунктам только «особы первых пяти классов» имели право, оставаясь ночевать в «покоях для фамилии», брать с собой одного слугу, а остальные должны были обходиться без слуг.

Пункты для гостей Монплезира живое напоминание о петровских методах воспитания дворянства.

Вплотную к восточному флигелю Монплезира стоит небольшое каменное строение с широкими окнами и мансардной кровлей-Банный корпус. Он появился в 1865 году. В нем была царская баня. Банный корпус связан с тремя примыкающими друг к другу каменными одноэтажными зданиями (архитектор М. Земцов). В XVIII веке их называли Поваренными палатами. Первое здание служило обеденным залом для «кавалеров», следующее за ним-тафельдекерская-для хранения посуды и столового белья и третье - кухня с кофишенской, где приготовлялись кофе, чай и шоколад.

В середине XVIII века В. Растрелли создал в Поваренных палатах парадное помещение. Его стены украсили семнадцатью шпалерами - ткаными картинами в золоченых рамах. На шпалерах были изображены пейзажи южных, тропических стран и их темнокожие жители. В XVIII веке их называли «арапами», чем объясняется и наименование зала - Арапский. Позднее появилось другое название - Ассамблейный зал в память учрежденных Петром вечерних светских собраний дворянства и столичного купечества - ассамблей.

К западному флигелю Монплезира примыкает так называемый Екатерининский корпус (архитектор В. Растрелли, 1748). В нем устраивались парадные приемы, балы, маскарады и карточные вечера. Из пристроенного к корпусу флигеля летом 1762 года Екатерина II тайно отправилась в Петербург, где стала во главе дворцового переворота, свергнувшего с трона ее мужа Петра III. Именно поэтому возведенный при Елизавете каменный корпус впоследствии получил название Екатерининского.

Рядом с регулярным Монплезирским садом, за Банным корпусом, скрыт пейзажный садик, распланированный в 1866 году в «китайском» вкусе: извилистые дорожки, куртины, цветники, перекинутые через ручеек горбатые мостики, мраморные статуи. В центре садика - искусственная горка с маленьким гротом. Из-под его арки, облицованной туфом, вытекает поток, наполняет мраморную раковину и сливается в озерко с островком, где бьет высокая струя.

Из Монплезирского сада мы выходим на широкую аллею. Уже издали виден обширный бассейн, посреди которого на бронзовой колонне вращаются сверкающие диски. Из краев дисков бьют струи, разлетаясь во все стороны подобно лучам. Под лучами этого «водяного солнца» как бы греются дельфины, выбрасывая воду из раскрытых пастей.

Участок, расположенный по сторонам этого бассейна, носит название Менажерии. Здесь Петр собирался устроить зверинец (по-французски menagerie - зверинец), наподобие тех, какие он видел в Версале и в других садах европейских монархов. В Менажерии был вырыт пруд для лебедей и редких водоплавающих птиц. Пруд сохранился до наших дней и называется «Менажерейным», хотя уже в 1724 году Н. Микетти превратил зверинец в великолепный парадный сад с двумя павильонами и фонтаном в пруду, который полвека спустя был переделан и получил название «Солнце» соответственно рисунку струй.

Возле Менажерейного пруда находятся два легких деревянных павильона-Вольеры (птичники). Чудом уцелели эти садовые игрушки начала XVIII столетия в буре минувшей войны. Вольеры имеют вид многогранных беседок с куполами; стены их почти полностью заняты арками-окнами, и этим они напоминают прозрачные стеклянные фонарики. Облицовка западного Вольера отличается живописностью и разнообразием. Это достигнуто чередованием полос серого туфа, черной изгари (отходы, получаемые при плавке чугуна) и цветных раковин. Внутри Вольера сохранилась исполненная Л. Караваком роспись. В обоих павильонах в летнее время развешивались медные клетки с соловьями, дроздами, зябликами и другими птицами. Были среди них и заморские - канарейки, попугаи, колибри.

Вольеры напоминают о многих исчезнувших садовых постройках первой половины XVIII столетия.

На газонах под сенью деревьев вокруг бассейна и у Вольера расставлены мраморные статуи.

Монплезир. Часть северного фасадов

Монплезир. Часть южного фасадов

Монплезир. Парадный зал

Монплезир. Парадный зал. Декоративная скульптура «Зима»».

Китайский кабинет

Монплезир. Морской кабинет

Монплезир. Морская пристань

Монплезирский сад. Фонтан «Колокола»

Фонтан «Сноп»

Монплезирский сад. Фонтан «Колокол». Статуя «Аполлино»

Ассамблейный зал. Фасад

Панорама Монплезирского сада

Китайский садик. Фонтан «Раковина»

Фонтан «Солнце»

Вольер

Статуя Петра I

Фонтаны-шутихи «Дубок»

«Зонтик»

Фонтан «Фаворитный»

Фонтан шутиха «Елочка»

Панорама площади у Каскада драконов

Каскад драконов («Шахматная гора»)

Каскад драконов («Шахматная гора»)

«Римские» фонтаны

Фонтан «Пирамида»

Мраморные бюсты или, как их называли в XVIII веке, «погрудные штуки» окружают площадку, образованную пересечением Монплезирской аллеи и Марлинской перспективы. Посреди площадки, на гранитном пьедестале возвышается бронзовая статуя Петра Первого, исполненная известным скульптором М. Антокольским.

Монумент был похищен фашистскими захватчиками; после окончания войны его заново отлили по сохранившейся авторской модели.

От площадки с монументом Петра начинается новый отрезок Монплезирской аллеи, по сторонам которого в разросшихся кустах скрыты фонтаны-шутихи.

«Зонтик», устроенный в 1796 году,-любимый фонтан детворы. Но и взрослых он не оставляет равнодушными. Невысокий массивный столб поддерживает широкую ярко- зеленую кровлю, окаймленную фестонами и увенчанную деревянным резным цветком. Едва вы ступите под сень зонта или присядете в кресло, как неожиданно оказываетесь под водяным шатром из упругих струй, слетающих с края зонта. Не меньшее оживление царит всегда вокруг шутихи «Дубок».

На овальном островке, окруженном узким ручьем, высится зеленый металлический «Дубок». Под ним «растут» пять «Тюльпанов»-фонтанчиков. Для тех, кто хочет полюбоваться деревцом, окутанным зыбкой вуалью из сотен струек, бьющих из каждого листка, приготовлены две скамьи. Но когда посетитель усаживается на них, из-за их спинок мгновенно поднимается сплошная стена струй, и под общий смех и шутки испытавшие «водяную забаву» уступают место другим.

«Дубок» был сделан в 1735 году по рисунку скульптора Растрелли. После войны от ветвистого шестиметрового свинцового «Дубка» осталось несколько веток с листьями и по этим деталям искусные мастера заново создали волшебное деревцо.

Ансамбль фонтана «Пирамида» в конце XVIII века

Извилистая дорожка приводит от «Дубка» к «Елочке». Это еще одна фонтанная шутиха. Время первоначальной «посадки» деревца из окрашенной листовой меди и луженого железа-1784 год. Елочка сделана из трубочек, прочеканенных наподобие древесной коры, с усаженными проволочными иголками ветвями, из которых брызжут тонкие струйки.

Шутихи Нижнего парка - оригинальные фонтанные сооружения XVII! века, и хотя они мало заметны в пейзаже, своей известностью они не уступают многоструйным фонтанам и грандиозным каскадам.

От монумента Петра по Марлинской аллее очень удобно пройти до фонтана «Пирамида», одного из самых великолепных в Нижнем парке. Его белоснежный обелиск в бассейне, опоясанном мраморной балюстрадой с вазами, эффектно рисуется на фоне зелени.

«Пирамиду водяную с малыми каскадами» начали строить по указу Петра и утвержденному им чертежу Микетти. В 1724 году Земцов закончил сооружение фонтана. В последнем году XVIII столетия «пирамидский фонтан» получил мраморное обрамление.

Вода в фонтан поступает из Пирамидного пруда на горе в семь камер квадратной чугунной коробки, лежащей на ступенчатой тумбе. Коробка плотно прикрыта бронзовой плитой с отверстиями для пятисот пяти фонтанных трубок. Струи из каждой камеры поднимаются на определенную высоту. Семь ярусов пенящейся воды создают восьмиметровую пирамиду, напоминающую те обелиски, которые воздвигались в честь побед русских армий и флота.

Фонтаны поистине являются душой петровских садов. Они органично входят в пейзаж парка, одаряя его изумляющей, радостной красотой, наполняя его аллеи звучанием и движением «всегда живой, клокочущей воды».

Воду приносит к фонтанам и каскадам самотечный водовод, проведенный с Ропшинской возвышенности, богатой ключами и родниковыми речками, расположенной в двадцати километрах к югу от Петродворца.

Автором грандиозного фонтанного водовода был инженер-гидравлик Василий Туволков. Водоводный канал рыли с «великим поспешением» солдаты и «работные люди». Ежедневно с утра до вечерней зари трудилось не менее двух тысяч человек. Невероятно тяжелые условия работы в сырой, болотистой местности, жизнь в землянках, недостаток продовольствия вызывали массовые заболевания и большую смертность. Побеги солдат, несмотря на грозившие им жестокие наказания, не прекращались до конца строительства.

8 августа 1721 года, через восемь месяцев после начала работ, в присутствии многочисленных гостей, иностранных послов и всего двора Петр сам открыл путь воде, которая пошла к фонтанам Нижнего парка.

Водоводную систему непрерывно совершенствовали в течение прошлых веков, но принцип действия водовода остался неизменным до наших дней: по естественному наклону местности вода по каналам самотеком идет к прудам и, собираясь там, по подземным трубам устремляется к фонтанам. Общая длина каналов составляет сорок километров; восемнадцать прудов-водохранилищ вмещают более одного миллиона трехсот тысяч кубометров воды и занимают площадь почти сто га; на системе построено двадцать два шлюза, а в самом парке проложено более четырнадцати километров труб.

В годы Великой Отечественной войны большинство водоводных сооружений было уничтожено оккупантами или взорвано во многих местах. Потребовалось немало труда, чтобы восстановить уникальные водные магистрали Петродворца.

Косая аллея связывает зеленый партер у «Пирамиды» с площадью перед Каскадом драконов («Шахматная гора»). Эта самая большая в парке площадь напоминает развернутый веер. Вершина его декорирована каскадом, помещенным на склоне возвышенности. В самой широкой части «веера» устроены характерные для регулярных садов углубленные газоны и поставлены два «Римских» фонтана.

Высокие струи, падая и дробясь о края мраморных чаш, скрывают в водяной белоснежной пряже массивные многогранные постаменты и золоченые рельефные украшения.

Архитекторы И. Давыдов и И. Бланк, строившие в 1739 году эти фонтаны из дерева, покрытого листовым свинцом, повторили основные формы каменных фонтанов на площади перед собором св. Петра в Риме, почему и возникло название «Римские».

В 1800 году фонтаны сделали заново из гранита, облицованного белым, светло-красным и голубым мрамором.

В широком просвете, образованном «Римскими» фонтанами, хорошо просматривается на фоне зеленого склона Каскад драконов. В солнечный день его четыре шахматно раскрашенных ската, покрытых тонкой пеленой воды, сверкают гигантскими зеркалами на горе серого северного туфа. Каскад кажется неприступным жилищем трех крылатых драконов, стерегущих вход в верхний грот. Фантастические, ярко окрашенные драконы с мускулистыми когтистыми лапами, с огромными глазами, расправив крылья, ощерив клыкастые пасти, будто приготовились к яростной схватке. Они изрыгают потоки воды, которые стремительно скользят по сливным плато и закрывают широкой завесой вход в нижний грот.

По сторонам каскада, возле деревянных лестниц на высоких пьедесталах стоят десять беломраморных статуй. Фигуры античных богов - Флоры, Юпитера, Цереры, Адониса, Вулкана, Плутона, Нептуна и Олимпии - выполнены в начале XVIII века итальянскими мастерами.

Скульптура Каскада драконов, так же как и другие статуи Нижнего парка, имеет определенное иносказательное значение. Персонажи мифологии олицетворяют морские победы, политические успехи и процветание русского государства.

Еще за много лет до решения Петра строить каскад на этом месте находилось одно из первых декоративных сооружений парка - Малый грот.

В августе 1721 года Петр распорядился создать взамен Малого грота Руинный каскад, такой же, как в королевском саду Марли во Франции.

Строительство не закончили при жизни Петра и возобновили только в 1738 году. По утвержденному новому проекту учеников Земцова архитекторов Бланка и Давыдова сделали четыре деревянных наклонных щита, покрытых листовым свинцом и туфом, между глыбами которого бурлили потоки воды. Каскад был завершен тремя вырезанными из дуба раскрашенными сказочными драконами. С той поры он и получил название «Драконовой горы».

В середине XVIII столетия сливные щиты расписали черными и белыми квадратами. Облик каскада изменился, и его стали называть «Шахматной горой». Позже взамен деревянных драконов отлили металлические, а на верхнем гроте поместили орла.

После войны мраморные статуи каскада, извлеченные из укрытий, заняли свои прежние места, а скульптуры драконов были заново отлиты из бронзы.

Площадь перед Каскадом драконов соседствует с Оранжерейным садом. Здесь, в Большой оранжерее (архитектор Браунштейн, 1725), хранились в зимнее время редкие экзотические растения. Летом эти растения расставлялись в кадках и фигурных керамических горшках во дворцах, цветниках, у фонтанных бассейнов и гротов.

Возле оранжереи в XVIII веке находились теплицы (ананасная, персиковая, сливовая, зеленцовая) и другие садовые постройки.

Все эти характерные для садов XVIII века строения постепенно исчезали. Сожженное оккупантами здание Большой оранжереи было восстановлено в 1954 году по сохранившимся чертежам первой четверти XVIII века и теперь используется для отдыха в парке.

Через два года после восстановления оранжереи ожил и фонтанный бассейн, устроенный в центре сада. На туфовом островке идет напряженная, смертельная борьба мужественного тритона с морским чудовищем. Изогнув покрытую чешуей спину, чудовище вцепилось когтями в бедра тритона. Мощным усилием повелитель волн разрывает его зубастую пасть, из которой вырывается столб воды. Четыре черепахи в испуге отползают от схватившихся противников, выбрасывая невысокие журчащие струи.

Эта скульптурная группа - аллегория торжества России в борьбе за Балтийское море. Фонтан был задуман еще при Петре, но осуществлен только в 1726 году архитектором Т. Усовым. Он был декорирован свинцовой золоченой группой работы Б. Растрелли (воссоздана в бронзе в 1956 году).

От Большой оранжереи пройдем к Марлинской перспективе, туда, где видны струи фонтана «Адам».

С каждым шагом все яснее становится рисунок этого многоструйного фонтана. В глубоком бассейне на высоком постаменте возвышается мраморная статуя библейского Адама. Из груды туфовых камней вырываются шестнадцать струй, создающих иллюзию алмазного букета.

Фонтан «Адам» соорудили к 1722 году по проекту Микетти. Позднее Екатерина I, желая подчеркнуть свое участие в делах Петра, которого как первого русского императора сравнивали с Адамом, приказала устроить фонтан со статуей Евы. Этот фонтан мы видим в перспективе Марлинской аллеи.

Статуи Адама и Евы выполнил Д. Бонацца. Этот известный итальянский скульптор повторил фигуры, исполненные ранее для Дворца дожей в Венеции. Русский представитель в Италии, делавший заказ, писал Петру, что они настолько хороши, «что в славной Версалии мало таких видели».

Фигуры были доставлены в Петергоф и украсили те площадки, где позже сделали фонтаны. В придворном гоффурьерском журнале за 1720 год сохранилась характерная запись: «. . . его величество. .. посреди канала с яхты своей изволил сойти и пошел к Монплезиру, где его встретила государыня царица у статуи, называемой Адам, и тут изволила жаловать вином».

У фонтана «Адам» находится изящная беседка с колоннами и резными розетками и гирляндами. Подобные беседки с петровского времени обрамляли площадки у «Адама» и «Евы». Гармония архитектуры, скульптуры и воды фонтанов «Адам» и «Ева» издавна привлекала внимание художников. Удивительно тонко передана их поэтическая красота в картине известного живописца Сильвестра Щедрина.

Марлинская «першпектива» всегда была любимой аллеей для прогулок в Нижнем парке, особенно в дни праздников.

Еще при Петре в Петергофе торжественные «царские», а также «викториальные» дни, связанные с военными победами, отмечались празднествами и иллюминациями. В последующее время, особенно в XIX веке, пышность петергофских праздников все возрастала. Парк заполняли сотни карет, экипажей, всадников. По аллеям под звуки оркестров двигался сплошной поток расфранченной публики, «знатные персоны обоего пола, знатное шляхетство» в расшитых золотом мундирах, именитое купечество.

Вечером устраивались иллюминация и фейерверк. Вдоль всех аллей устанавливались узорные трельяжи, унизанные гирляндами из тысяч стеклянных «шкаликов» с фитилями и горючим. Шкаликами обводились контуры фасадов, окна дворцов и павильонов; огненные линии из глиняных плошек обрисовывали берега каналов, прудов и края фонтанных бассейнов. На деревьях развешивали разноцветные фонарики. На видных местах в парке помещались сверкающие транспаранты и царские вензеля. Торжество заканчивалось салютом и фейерверком на взморье. Зачастую фейерверк представлял ряд аллегорических картин политического содержания.

Петергофские праздники и иллюминации призваны были утверждать идею незыблемости монархического строя. На них расходовались колоссальные суммы, и своей сказочной роскошью они прославились по всей Европе. Английский турист, побывавший в XIX веке на одном из таких праздников, писал: «Для описания его надобно обмакнуть перо в море радуги. Это сказочный Багдад тысячи и одной ночи или еще более сказочный Вавилон Семирамиды».

Разумеется, зрелищем праздников, парком, его каскадами и фонтанами меньше всего могли любоваться те, чьими руками было создано и поддерживалось ослепительное великолепие Петергофа.

Во второй половине XIX века для демонстрации «единения царя и народа» и усиления престижа самодержавия в Нижнем парке ежегодно устраивался «общедоступный» праздник с иллюминацией, фейерверком и лотереей. Жители Петербурга заблаговременно оповещались о нем особой афишей. Расширение доступа в парки сопровождалось усилением военной и полицейской охраны.

Октябрьская революция наполнила парки новой жизнью, превратила их в любимое место отдыха миллионов.

Марлинская аллея, прорезая весь парк, связывает восточную и западные части, разделенные каналом. Она приводит к фонтану «Ева». От «Евы», так же как от фонтана «Адам», расходится восемь аллей. В перспективе одной из них, окаймленной подстриженными липами, виден павильон Эрмитаж (ermitage-хижина пустынника), созданный Браунштейном.

Эрмитаж, подобно Монплезиру, стоит на самом берегу моря и отчетливо рисуется на фоне неба. В осеннюю ветреную погоду балтийские волны подбегают к самому павильону и разбиваются о громадные гранитные валуны, защищающие пологий берег. Небольшое двухэтажное здание покоится на массивном кирпичном основании, подчеркивающем его легкость. Оно окружено глубоким и широким рвом, усиливающим «уединенность» павильона. В XVIII веке ров наполнялся водой и через него был перекинут разводной мост.

Эрмитаж отличается стройностью, изяществом пропорций и изысканностью отделки. Его нижний этаж выглядит более тяжелым по сравнению с воздушно-прозрачным вторым этажом. Пилястры на фасадах создают мягкую игру светотени. Узкие простенки чередуются с широкими плоскостями окон, придающими павильону вид хрустального ларца. Два фасада украшены балконами с резными деревянными опорами и перилами с ажурными орнаментами.

В первом этаже павильона, выстланном мраморными плитками, находятся вестибюль, кухня и среднее квадратное помещение, где был установлен механизм подъемного стола.

Узкая деревянная лесенка, скрытая дубовой перегородкой, ведет на второй этаж. Его занимает зал с окнами от пола до потолка. Он поражает простором и обилием света. Из окон открываются дали залива и аллеи парка.

Дубовые панели и картины сплошь закрывают стены зала. Красочная гамма живописных полотен и позолота реек, отделяющих картины друг от друга, придают ему праздничный характер.

В Эрмитаже Петродворца хранится сто двадцать пять картин - произведений фламандских, голландских, французских, итальянских и немецких художников XVII-XVIII веков, и только одна посвящена русской теме. Это - «Полтавская баталия». Автором ее считают выдающегося живописца первой четверти XVIII века Ивана Никитина.

В ходе затянувшегося строительства Эрмитажа (1721-1726 годы) Петр вносил всякого рода дополнения и изменения. Так, в нижнем этаже по его приказу устроили кухню с очагом, а в верхнем зале - камин. По распоряжению Петра сделали и два балкона, а в окнах поставили кованые железные решетки, точно такие же, как на его флагманском корабле «Ингерманландия».

Павильон Эрмитаж в конце XVIII века

Немало забот доставил строителям Эрмитажа подъемный стол. Большой овальный стол, облицованный орехом, был рассчитан на четырнадцать персон. В круглое отверстие, проделанное в полу зала, можно было опускать и поднимать среднюю часть стола, уставленную кушаньями и напитками, а отдельные блюда подавались на специальных подставках. Сигнал о смене кушаний и посуды давался колокольчиком. Каждый вельможа мог заказать себе блюдо, положив записку на подставку и потянув за шнурок звонка.

Подъемный стол позволял вельможам развлекаться без присутствия слуг. «Не должно иметь рабов свидетелями того, как хозяин ест и веселится с друзьями; они переносчики вестей, болтают то, чего и не бывало», - говорил Петр.

Такой же курьезной затеей, как и стол, в XVIII веке было подъемное кресло, обитое зеленым сукном и белым шелковым галуном.

В Эрмитаже ближайшие царские сановники не только развлекались, но и обсуждали важные государственные дела. Эрмитажный зал служил своеобразным литературным салоном. Здесь знаменитый русский драматург-сатирик Фонвизин в присутствии Екатерины И и Потемкина осмелился прочесть свою пьесу «Бригадир», высмеивающую невежество дворян.

В годы Великой Отечественной войны фашистские захватчики установили в павильоне орудие. Часть северной стены Эрмитажа была разрушена, подъемный стол уничтожен, дубовая облицовка внутренних помещений, резьба почти полностью погибли.

Реставрация этого редкого памятника архитектуры еще не завершена полностью, но он уже открыт для осмотра.

Нарядный приморский павильон в Петергофе послужил прототипом всех русских «эрмитажей», построенных выдающимися архитекторами XVIII века в Петербурге, в Екатерининском парке Пушкина, в Кускове под Москвой и других усадьбах.

От Эрмитажа короткая широкая аллея ведет к Львиному каскаду. От некогда величественного сооружения середины XIX века остались после войны руины: гранитный цоколь и часть колоннады.

Продолжая прогулку, мы подойдем к большому прямоугольному пруду. В неподвижном зеркале этого величавого бассейна, окаймленного зеленым газоном, отражается маленький двухэтажный дворец Марли. Перед его западным фасадом устроен второй пруд в виде полукруга, разделенного тремя каменными арочными мостиками на четыре сектора.

Марли - самый скромный из всех петровских дворцов Нижнего парка. На скупо отделанных фасадах выделяются окна с мелкой расстекловкой, балконы с железными узорными решетками, в черных изгибах которых мерцают золоченые завитки. Балконные опоры украшены резными скульптурами сурово насупленных физиономий курносых тритонов.

В каждом этаже дворца имелось по восемь комнат. Для них была характерна сравнительно небогатая отделка. Нарядны были лишь спальня, затянутая тканью, и два кабинета, облицованных чинаровыми и дубовыми панелями с резьбой. Убранство комнат дополняли картины голландских, фламандских и итальянских мастеров XVII-XVIII веков.

Строительство в районе Марли по проекту архитектора Браунштейна начали в 1720 году с устройства прудов. Землю, вынутую из котлованов, использовали для возведения вдоль морского берега высокого вала с каменной подпорной стеной для защиты сада от северных ветров. Через два года эта часть парка преобразилась: над прудами приветливо светлел уютный дворец, справа от него, прикрытый массивным валом, расцветал фруктовый «сад Венеры». Марлинский и Секторальные пруды служили садками для рыбы, выловленной в Балтийском море, а также доставленной из разных мест России. Летом 1724 года Петр распорядился «в малые пруды насаждать рыбы, а именно: плотвы, окуней, язей и зделать колокольчик и повесить у полат и приучить ее звоном хлеб есть». С тех пор, в течение почти двухсот лет, ежедневно выполнялось это повеление Петра, и рыба подплывала на звуки медного колокола «для жора».

Сначала во дворце Марли останавливались гостившие в Петергофе «знатные особы». Позже дворец, где находились мебель, посуда, картины XVIII века и личные вещи Петра, превратили в своеобразный мемориальный музей, и это способствовало его сохранению. В годы войны дворец был разрушен взрывом мины замедленного действия. Сейчас он реставрируется.

С названием этого дворца связан любопытный факт. Декабрист А. А. Бестужев в память о своей военной службе в Петергофе избрал псевдоним - Марлинский, под которым и стал известен как замечательный писатель.

На аллее, идущей вдоль южного берега Марлинского пруда, по указу Петра были устроены оригинальные фонтаны «Тритоны» с водяными колоколами.

Композиция этих фонтанов проста и остроумна. В фигурных бассейнах поставлены скульптуры тритонов. Опираясь плавниками о дно, толстые младенцы-тритоны держат над головами круглые плоские чаши с цилиндрическими колпаками. Струя, выходя из трубочки, вделанной в колпак, встречает на пути круглую заслонку и превращается в водяной колокольчик. Сливаясь по краям чаши, вода закрывает фигуру тритона прозрачной пеленой в виде второго колокола.

Марлинский ансамбль в конце XVIII века

Эти фонтаны - часть Марлинского ансамбля, включающего дворец, пруды, каскад и шесть водометов. За аллеей с фонтанами открывается обширная площадь с каскадом и двумя Менажерными фонтанами у его подножия. Беломраморными монолитами вздымаются их пятнадцатиметровые водяные столбы, «огромные, кипящие фонтаны, как в древних сказках великаны».

Петр сам сделал чертеж специальных медных насадок к выходным отверстиям этих фонтанов. В трубу вложен конус, и вода, вылетая между ним и стенкой трубы, образует столб диаметром тридцать сантиметров полый внутри. Поэтому толщина струй этих водометов обманчива. Она создает впечатление небывалой мощности при незначительном расходе воды. Фонтаны получили название «Менажерных», то есть экономных (от французского слова menager - экономить). В XVIII веке вершины их струй поднимали по металлическому стержню золоченые медные шары - «яблоки», при выключении фонтанов опускавшиеся в медную сетку,

Менажерные фонтаны и две монументальные мраморные статуи итальянской работы начала XVIII века-«Земля» и «Воздух» - оформляют подход к Марлинскому каскаду («Золотая гора»).

Будто целиком вырубленная из мраморной скалы вырисовывается на фоне склона, поросшего елями, лестница каскада. Над нею высится стенка с мраморными статуями - Тритона, Нептуна и Вакха. Под ними распластаны золоченые маскароны сказочных морских чудищ с маленькими выпученными глазами, растянутыми ртами и лохматыми гребнями (скульптор Б, Растрелли). Игра света на волнообразном рельефе создает впечатление непрестанного движения этих фантастических существ. Маскароны выбрасывают воду, которая, устремляясь вниз, закрывает золоченые медные листы на подступенных стенках. Сверкающие потоки наполняют неглубокий фигурный бассейн у подножия каскада, где помещена статуя богини весны Флоры. На белых лентах парапетов расставлено двенадцать мраморных скульптур.

Нижние ступени каскада декорированы статуями Андромеды и Флоры. Из пастей дельфинов, плещущихся у ног этих фигур, бьют водяные струи.

В скульптурном убранстве каскада преобладают копии с древнегреческих и римских оригиналов, но есть подлинные произведения выдающегося итальянского скульптора XVIII века А. Тарсиа. Статуи Нептуна и Нимфы, принадлежащие его резцу, отличаются выразительностью и мастерством выполнения. Великолепно также произведение знаменитого венецианского мастера П. Баратта «Андромеда, прикованная к скале»,

Создание Марлинского каскада связано с именами Петра Первого, архитекторов Микетти и Земцова, скульптора Б. Растрелли.

После возвращения из поездки во Францию Петр в 1721 году приказал соорудить в западной части Нижнего парка такой же каскад, какой он видел в загородной резиденции французских королей-Марли. Но только в 1732 году Земцов довел до конца строительство. Каскад получил новое художественное решение, отличное от французского образца. Водопадную лестницу Земцов увеличил по высоте, расширил ее, а к подступенным стенкам прикрепил полосы медных позолоченных листов. С той поры каскад стал именоваться «Золотой горой».

В конце XIX века водопадные ступени облицевали мраморными плитами, а все статуи из свинца заменили мраморными, выполненными в Италии.

От каскада мы вновь возвращаемся к тому месту на берегу пруда, где двумя мраморными вазами отмечено начало Марлинской перспективы. Она нам знакома: мы шли по ней к «Пирамиде», «Адаму», «Еве» и сюда. Справа и слева от нее начинаются еще два луча аллей - Малибанской и Березовой. Малибанская идет к Эрмитажу и Монплезиру - там мы тоже были. Березовая аллея приведет нас к фонтану в Песочном пруду.

Посреди пруда поднимается ввысь восьмиметровый столб воды. Вокруг него резвятся четыре дельфина. Из их раскрытых пастей вылетают дугой сверкающие струи, вспенивая гладь бассейна.

Этот пруд напоминает о замысле Петра повторить версальский фонтан «Нептун» и устроить искусственную гору «Парнас». Но только в 1740 году в бассейн поставили большие ярко расписанные скульптуры «с вододействием из рта и головы». В центре помещались вырезанный из дерева огромный сказочный «кит» и свинцовые «морские быки». В конце XVIII века обветшавший фонтан разобрали. И лишь летом 1963 года в бассейне «Китового» фонтана вновь забили мощные водяные струи.

Несколько шагов от «Китового» фонтана - и мы вновь у Большого каскада, где начиналась наша прогулка по Нижнему парку.

Поднимемся опять по ступеням гранитной лестницы и бросим последний взгляд на неповторимую панораму Нижнего парка. О нем прекрасно сказал русский художник и историк искусства Александр Бенуа: «Среди сказочных дворцов Версаля, Аранхуэца, Казерты, Шенбрунна, Потсдама Петергоф занимает совершенно особое место. Его часто сравнивают с Версалем, но это по недоразумению. Совершенно особый характер Петергофу придает море. Петергоф как бы родился из пены морской, как бы вызван к жизни велением могучего морского царя. . . Петергоф - резиденция царя морей. Фонтаны в Петергофе не придаток, а главное. Они являются символическим выражением водного царства, тучей брызг того моря, которое плещется у берегов Петергофа».