ЧИТАТЕЛЬ СТАВИТ ВОПРОС

По чьему ведомству фрески?

В течение тридцати лет ящики с фрагментами настенной живописи ярославских мастеров лежали в подвальном помещении Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева. И не известно сколько бы они еще там пролежали, если бы о их судьбе не позаботились ребята из реставрационного отделения Московского художественного училища Памяти 1905 года. Их педагог художник-реставратор Ю. М. Егоров предложил взять в работу фрагменты фресок церкви Воскресения города Пучежа на диплом по реставрации.

Общее заключение специалистов о состоянии фресок, сформулированное в паспорте, гласило: «Упакованные фрагменты долгое время хранились в неблагоприятных условиях и находятся в настоящее время в различной степени сохранности. При вскрытии ящиков было обнаружено большое количество плесени. Плесень на некоторых фрагментах целиком уничтожила профилактическую заклейку. Деревянные щиты, на которых лежали снятые фрагменты тыльной стороной вверх, в некоторых местах сгнили. В результате чего отдельные куски штукатурки превратились в крошево. Другие фрагменты имеют относительно лучшую сохранность...»

Время безжалостно уничтожало творения наших предков. Да и люди, которым было даровано их искусство, - разве они в течение тридцати лет не были пособниками разрушительных сил? И вот наступил последний срок для их спасения. Задачи, которые озаботили молодых реставраторов, были нелегкими. Перед ними оказалась работа, требующая индивидуального подхода и поиска неординарных решений. Какую избрать методику реставрации? С какими материалами и инструментами подступиться к раскрытию авторской живописи? Вот лишь некоторые задачи, которые пришлось решать молодым реставраторам.

Шла реставрация фресок и одновременно проводились исследования по истории возникновения памятника. Из настенной летописи церкви Воскресения города Пучежа стало известно, что построена она в 1717 году «Тчанием Иова Митрополита Новгородского при императрице Екатерине Алексеевне». Храм был расписан в традиционной манере ярославской и костромской школы живописи. Известно, что XVII - начало XVIII века называют «золотым веком» ярославского искусства. Сюжетам фресковой живописи этого периода присущи светские мотивы. В центре внимания художников становится человек и его деятельность.

В той же настенной летописи указано, что «подписали сей храм греческим письмом... града Ярославля посадские люди. Подрядчики: Дмитрий Иконников с братом Петром Иконниковым. Мастера: Стефан Завязошников, Андрей Иконников, Семен Завескин, Василий Сарафанников, Алексей Женихов, Платон Иконников». Это были известные мастера XVIII века. Но самой значительной фигурой был Дмитрий Семенович Иконников, который и руководил работами ярославских мастеров.

...В 1954 году началось строительство горьковского водохранилища. Ряд архитектурных памятников нашего прошлого в городах Юрьевце и Пучеже оказались в зоне затопления. Известный реставратор Сергей Сергеевич Чураков приступает к спасению фресковой живописи XVIII века. Им впервые в нашей стране был разработан метод экстренного снятия настенной живописи. С. Чураков ранее снимал фрески в Чудовом монастыре в Московском Кремле и в Большом театре во время Великой Отечественной войны. И снова работу по сохранению культурного наследия народа возглавил патриарх научной реставрации С. Чураков. Сначала им было снято пятьдесят квадратных метров живописи в городе Юрьевце, а затем удалось снять лишь одну сотую высокохудожественных фресок в Пучеже. Снятие живописи велось в трудных климатических условиях, в суровые морозы, малыми реставрационными силами. По сути дела реставратор С. Чураков да двое молодых подсобных рабочих из Пучежа - вот и вся группа подвижников, участвовавшая в спасении фресок ярославских мастеров.

С. Чураков обращался в компетентные организации с просбой отвести границу затопления от архитектурных памятников Юрьевца и Пучежа. Ведь с их затоплением в Юрьевце из тридцати - останется всего шесть... А в Пучеже - ни одного. Но в ответ на обращение Чуракова была лишь составлена финансовая смета на частичное снятие фрагментов живописи на сумму 153 тысячи 226 рублей в старом денежном исчислении...

Фрагменты фресок из городов Юрьевца и Пучежа были привезены в Москву во Всесоюзный производственный научный реставрационный комбинат - ВПНРКа. Он размещался в то время на территории Андроникова монастыря, где сейчас находится Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева. Там же находилась и мастерская С. Чуракова. Сразу же Сергей Сергеевич начал реставрацию и монтировку юрьевецких фресок. Сейчас эти фрески находятся в основной экспозиции музея имени Андрея Рублева. С. Чураков готовился реставрировать и Пучежскую настенную живопись. Но не хватало помещений для реставрации и размещения ящиков с фрагментами фресок.

Недалеко от Андроникова монастыря, на площади Прямикова, стоит здание бывшего храма Сергия Радонежского. Реставратор совместно с администрацией ВПНРКа неоднократно обращались в вышестоящие организации с просьбой выделить это здание как подсобное помещение для работы над произведениями настенной живописи из города Пучежа. Но здание было накрепко занято под мастерские известными скульпторами...

Вскоре С. Чураков умер. А работа по реставрации Пучежских фресок была законсервирована. Никакой документации на произведения фресковой живописи почему-то не сохранилось. Стало быть живопись утратила свою ведомственную принадлежность. А это означало, что произведения ярославских мастеров обречены на медленное разрушение и гибель. Ящики с фрагментами фресок, едва прикрытые толью, остались лежать под открытым небом. Более десяти лет на фрески лил дождь, их заметало снегом. Ветер срывал с ящиков последние обрывки толя. Более десяти лет произведения ярославских мастеров XVIII века мокли, гнили и разрушались...

О существовании инструкций и правил хранения памятников изобразительного искусства несомненно знал каждый из сотрудников ВПНРКа. Знали и о том, что в Конституции нашей страны подчеркнуто: «Забота об охране памятников - долг и обязанность каждого гражданина СССР». Почему же небрежение к духовному творению предков оказалось сильнее всех государственных законов и нравственных человеческих заповедей? И даже тогда, когда был организован музей имени Андрея Рублева, преступному равнодушию не сочли нужным поставить заслон. Экскурсоводы, следуя каждой букве методических разработок, с благоговением рассказывали посетителям музея о гениальных творениях иконописцев Древней Руси, о высочайших взлетах древнерусской живописи. А за музейными окнами погибали фрески прославленной ярославской и костромской школы.

Наконец, сотрудники музея имени Андрея Рублева, по договоренности с администрацией ВПНРКа, взяли Пучежские фрески под свое покровительство. Ящики с фрагментами настенной живописи были убраны в подвальное помещение музея. Но на этом благие намерения «рублевцев» заглохли. Еще на одно десятилетие фрески были обречены на подвальное заточение...

Лишь спустя тридцать лет после снятия фресок С. Чураковым к ним прикоснулись руки молодых реставраторов. Поначалу у ребят возникло сомнение: справятся ли они с такой сложной, ответственной работой, требующей от них высоких реставрационных навыков. Один из ребят, М. Стефаров, вспоминает: «Увидели, что фрески находятся в аварийном состоянии, и ужаснулись. Как же так? Такая хорошая живопись. И так хранилась. Вода, плесень... У нас сначала даже упало настроение. И руки опустились. А потом подумали: а кто же возьмется за реставрацию, если не мы - молодые. С. Чураков сохранил эти фрески, а он знал, какую ценность они представляют для истории, культуры, поэтому-то и бросился их спасать...» Именно нравственный, художнический заряд, гражданские подвижнические усилия С. Чуракова и явились тем важным звеном «чувства памяти», которое связало разные поколения реставраторов.

Но путь к возрождению фресок был непрост. Восстанавливать живопись приходилось по крохотным, сантиметровым кусочкам. Постоянно приглашались на реставрационные советы специалисты во главе с консультантом дипломной работы известным реставратором В. Филатовым. Безжалостность времени и людское небрежение оставили на фресках свои метины. Влага и въедливая плесень нарушили связующие свойства пигментов красок. Пробные снятия профилактической заклейки, временно оберегавшей живопись от повреждений, не дали утешительных результатов. «Начинаешь снимать заклейку, - рассказывал реставратор К. Муравьев на дипломной защите, - а на заклейке остаются прописи, пробелы, то есть детали, моделирующие форму лица, рук одежды. Конечно, в таких случаях заклейку опять ставили на место и проводили укрепление красочного слоя специальным клеем. Порой одну и ту же операцию проводили по нескольку раз. Неожиданности подстерегали на каждом шагу».

Но зато сколько было радости у ребят, когда на небольшом участке фрагмента, освободившегося от марлевой заклейки, проступала авторская живопись - рука мастера XVIII века. Абстрактное пятно цвета слоновой кости, с еще непрочитывающимся сюжетом, начинало завораживать, создавало в реставрационной мастерской атмосферу таинственности. Что это за пятно? Кусочек одежды или драпировки? И не терпелось заглянуть под следующую заклейку.

Вдруг открывался более узнаваемый кусочек красно-коричневой охры - орнамент. А где-то, должно быть рядом с орнаментом, откроются под руками реставраторов еще более яркие пятна красной киновари, фиолетовые пятна ультрамарина, зелени... Гармония красок сольется с жизнью человеческой в единый вдохновенный мотив. И откроются людям тайны утекших лет.

Пучежские фрески вновь обрели свою былую красоту. Но работа еще не завершена. Другому дипломному курсу Ю. Егорова предстоит отреставрировать оставшиеся фрагменты Пучежской настенной живописи, соединить их в прежние композиции.

Вот на этой оптимистической ноте и хотелось бы закончить эту небольшую историю. Но... На прошедшей в музее имени Андрея Рублева выставке копий с произведений древнерусской живописи случайно было замечено, что за шторами у окон экспозиционного зала «бедными родственниками» стояли щиты с отреставрированной Пучежской живописью. Знающие люди говорят, что подсобные помещения и экспозиционные площади у музея все те же, сохранились и все прежние его проблемы, те самые, что были и во времена С. Чуракова. Сколько времени простоят за музейными шторами Пучежские фрески?

В. КОМИССАРОВ, преподаватель Московского художественного училища Памяти 1905 года

Л. КОМИССАРОВА, экскурсовод ГИМа