Зачем им новые заботы!

То есть, для чего музею два новых филиала, которых он так добивается и немало уже в этом преуспел? Мне задали встречный вопрос: а можно всерьез говорить об участии музеев в патриотическом движении «Превратим Сибирь в край высокой культуры!», если в Красноярске, единственном из тех городов Сибири, где отбывали ссылку декабристы, до сих пор нет музея декабристов? Дома, в которых они жили, в свое время были уничтожены - в книгах стыдливо пишут «не сохранились», добавляя - «к сожалению». А ведь квартира героя Бородина Василия Львовича Давыдова была центром культурной жизни города, Михаил Фотиевич Митьков занимался здесь ценнейшими метеорологическими исследованиями, Михаил Александрович Фонвизин писал в Красноярске «Обозрение проявлений политической жизни в России». В Красноярске, как и во всей Енисейской губернии, первенцы свободы учили детей, врачевали; их идеалы формировали убеждения местной интеллигенции. Так что, лишь это «к сожалению» - и есть вся наша признательность декабристам, столько сделавшим для культуры в Сибири?

В краеведческом музее хранятся многие личные вещи декабристов, ценнейшие документы, в том числе свыше 70 писем - исповеди душ, волнующие свидетельства взаимоотношений с окружающим миром. Все это и должно стать основой экспозиции музея, создать который предполагается в здании бывшего Общественного собрания, построенного в 1854 году по проекту единственного сибиряка-декабриста Гавриила Степановича Батенькова. Этот дом на улице Мира (бывшая Воскресенская) знаменателен еще и тем, что в 1917 - 1918 годах в нем находился рабочий клуб Красноярской партийной организации и в нем же работало большевистское издательство «Приступ», где были напечатаны труды Ленина «Письма о тактике», «О земле»...

Так вот, вопрос о выселении из памятника спортклуба общества «Динамо» к прошлому лету был в принципе решен, разрабатывалась проектная документация для приспособления здания под нужды музея и, казалось бы, все прекрасно. Но висит в воздухе проблема уродливой каменной пристройки, «съевшей» часть старого деревянного здания, - с ней спортклуб расставаться не желает. И получается, что музей будет проводить, скажем, литературные или музыкальные вечера, а за стеной будут грохотать тяжелые спортивные снаряды, сходиться в спаррингах боксеры, схватываться борцы. Так сказать, метафора: борьба духа и борьба самбо...

Проблема второго нового филиала - музея природы - тоже не из легких. Обратимся еще раз к уже цитировавшемуся «Спутнику»... за 1911 год. Оказывается, близ села Торгашинское располагалась пещера, «в которой бывшим наставником Красноярской учительской семинарии П. Ст. Проскуряковым в 1892 г. собрана масса костей разных постплиоценовых (допотопных) животных. Среди этой массы оказалась палеонтологическая ценность для всей восточной Сибири, впервые в ней найденная, - череп «пещерной гиены». Он хотя и неполный, но по своей редкости служит гордостью Красноярского городского музея, в котором и хранится...».

Любопытно, что почувствовал бы «бывший наставник», увидев единственный в стране полностью собранный скелет мамонта, стоящий сегодня в Красноярском краеведческом музее. Исполину ощутимо тесно. И то сказать - нормально ли это, что на 1 кв. м. музейной площади здесь приходится 300 единиц хранения? А вообще в естественнонаучном фонде музея накоплено 60 тысяч интереснейших памятников природы, имеющих мировую известность. Для сравнения: все музейное собрание крупнейшего на Дальнем Востоке Хабаровского краеведческого музея составляет 60 тысяч единиц хранения. Красноярской природоведческой коллекцией пользуются многие ученые страны, исключительно высоко оценивая ее уровень. Однако полностью увидеть богатейшую коллекцию невозможно: негде разместить. Нужен музей природы. Сибиряки, знающие немало примеров губительной для природы бездумной «индустриализации», считают, что он оказал бы неоценимую помощь в воспитании экологически грамотных и культурных поколений. Кстати сказать, Красноярский университет мог бы, как обещает, быстро наладить подготовку специалистов для музея - зоологов, ботаников, экологов...

Дело же, как водится, уперлось в проблему помещения. После долгих пересудов остановились на самом приемлемом варианте - на здании бывшей Благовещенской церкви. В нем сейчас располагается пушной склад. Идею приспособления здания под музей поддержали в горисполкоме. Казалось, лед тронулся. Но до осени прошлого года так и не было принято решение о создании музея природы. Г. Рукша объяснял мне, что главная проблема - в проекте приспособления памятника. Оказывается, здание собирались реставрировать с учетом иной «профильной ориентации». А теперь придется «крутить» проект в другую сторону. «Будем делать. Но для этого, естественно, нужно время»...

Время требует ускорения. Пока же хранитель естественнонаучных фондов Ирина Москалкж, на плечах которой лежат многотрудные заботы о всех 60 тысячах единицах хранения (нормативы, где вы?), только грустно гордится коллекцией и мечтает о времени, когда она во всем великолепии предстанет в экспозиции...