ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ, СПОРИТ, ПРЕДЛАГАЕТ

Музей Ворошилова на улице Тухачевского!

На одной из фотографий в экспозиции этого музея они стоят рядом - Тухачевский и Ворошилов. Еще рядом. Но пройдет немного времени, и Ворошилов недрогнувшей рукой поставит подпись на смертном приговоре своему бывшему заместителю. А потом прошумят еще годы, и будто по законам трагического фарса их имена вновь окажутся рядом: народный музей К. Е. Ворошилова в носящем его же имя районе столицы расположен... да-да, на улице Тухачевского.

В деле «о шпионской деятельности» М. Н. Тухачевского и еще семи крупных военачальников, сфабрикованном в 1937 году, и по сей день остается много неясностей. Одна из версий во всем обвиняет немецкую разведку: она, дескать, подбросила Сталину документы, очерняющие Тухачевского. Имеет смысл привести и один из множества контрдоводов. Так, генерал-майор К. Шпальке, в 1931-1937 годах бывший членом германского Генерального штаба, пишет в западногерманском журнале: «Эта история про Тухачевского уж больно кажется мне списанной из грошового детектива, историей, сконструированной после событий на похвалу СС, с пользой и поклонением Гитлеру» (Источники истории. О Михаиле Тухачевском. - «Гутен таг», 1988, № 10, с. 36-38). Как видим, даже бывшие вермахтовские генералы с презрительной усмешкой открещиваются от сомнительной «славы».

Отношения между Ворошиловым и Тухачевским были сложными. Нарком, по свидетельству Г. К. Жукова, недолюбливал своего заместителя, втайне завидовал его таланту, широкой образованности, стоит ли удивляться, что так враждебно относился он к предложениям Тухачевского о реорганизации армии? (Хорей А. Маршал Тухачевский. - «Красная звезда», 1988, 4 июня, с. 3).

На суде же одним из пунктов обвинения против Тухачевского был «заговор по поводу отстранения Ворошилова от руководства Красной Армией», Вот выдержка из приказа наркома обороны К. Е. Ворошилова № 96 от 12 июня 1937 года: «С 1 по 4 июня с. г. в присутствии членов правительства состоялся военный совет при Народном комиссариате обороны СССР. На заседании военного совета был заслушан и подвергнут обсуждению мой доклад о раскрытой Народным комиссариатом внутренних дел предательской контрреволюционной военной фашистской организации, которая будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подрывную вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии».

Тухачевский и военачальники, проходившие вместе с ним по этому делу, подавали протесты с просьбой разобраться не только в Верховный суд, но и лично Ворошилову, Известно, какие циничные надписи оставил нарком на этих прошениях (Викторов Б. «Заговор» в Красной Армии. - «Правда», 1988, 29 апреля, с. 3).

Казнь Тухачевского и распространенный по армии приказ Ворошилова, фактически призывающий к доносительству, вызвали волну репрессий в советских Вооруженных Силах. В течение 1937 года офицерский корпус Красной Армии сократился наполовину, почти полностью было ликвидировано ее руководство (Карелл П. Заговор против Тухачевского. - «За рубежом», 1988, 27 мая, с. 17).

Всей этой информации в музее, о котором речь, вы не найдете. Нет здесь и материалов, раскрывающих суть взаимоотношений тогдашнего наркома обороны с «отцом народов».

- Музей формировался в хрущевские времена. Поэтому, хотя Сталин и Ворошилов были близкими друзьями, нам рекомендовали не помещать фотографий, где они изображены вдвоем, - рассказывает общественный директор музея, майор медицинской службы в отставке Вера Фадеевна Кочерга.

Подходим к стенду, посвященному Великой Отечественной войне. Рядом с ним, как «обрыв в цепи», бросается в глаза пустующее место. Директор, поймав мой взгляд, объясняет:

- Здесь стоял бюст Сталина, но мы убрали его два месяца назад под влиянием публикаций, в которых освещалась негативная роль Сталина в Великой Отечественной войне...

Будто можно, убрав из экспозиции бюст, скрыть урон, нанесенный нашей армии, народу, стране «сотрудничеством» Сталина и Ворошилова. Как часто они стояли рядом на трибунах во время парадов. Вглядитесь в кадры старой кинохроники. Монолитно вышагивают перед «вождями» бойцы, нет брешей в строю, но на самом деле несть числа им, кровавым тем брешам. И - брешь в экспозиции... Многих Сталин сначала приближал, а когда они, по его мнению, оказывались слишком близко от «трона», удалял туда, откуда не возвращаются. Но Ворошилов бок о бок прошел со Сталиным от начала до конца не только свидетелем, но активным исполнителем воли тирана. Власть Сталина держалась на таких, как Ворошилов, без них Сталин не смог бы стать тем, кем он был. Ворошилову принадлежат «особые заслуги» в создании культа личности, вспомним хотя бы его «крупнейшую теоретическую работу» «Сталин и Красная Армия» (1929) - первый кирпичик в прижизненном памятнике вождю.

Вера Фадеевна пытается защитить Ворошилова:

- Тогда время было такое, и, хотя он был очень смелым человеком, он не мог вести себя иначе.

Она любезно сопровождает меня при осмотре экспозиции. Убрали с глаз долой бюст Иосифа Виссарионовича (в запасник? С надеждой, что еще обратно понесут?), зато как внушителен бронзовый бюст самого Климента Ефремовича в торжественном холле. Поднимаюсь по лестнице - и вижу громадное панно: это жены командиров Сибирского военного округа тряпочными крашеными розочками с душевной старательностью вышили на холсте изображение «прославленного полководца». Много и фотографий его с лихо закрученными усами, здесь трудностей с материалом нет, ведь Климент Ефремович очень любил стоять и сидеть перед объективом, с улыбкой и без. Но почему-то не нахожу в экспозиции материала о советско-финской войне, хотя известно, что Ворошилов был одним из главных «героев» тех событий, стоивших нашей стране десятки тысяч жизней. Нет в музее ничего о печально знаменитой его «теории» о превосходстве лошади и шашки над танками и самолетами, приведшей к ослаблению нашей армии в канун второй мировой войны. Но зато есть красочно оформленный стенд об обороне Ленинграда, хотя город на Неве оказался в блокаде, унесшей сотни тысяч жизней, именно в то самое время, когда во главе Северного фронта стоял Ворошилов.

Фотографии и скульптуры в экспозиции запечатлели довольного собой, веселого и удачливого человека. Он пережил своего «духовного наставника» и, тонко чувствуя конъюнктуру, сумел приспособиться к новому руководству. Лишь однажды чутье, шлифовавшееся годами, изменило ему - в 1957 году, когда Ворошилов в числе других сталинистов - членов Президиума - выступил против Хрущева. Однако, потерпев поражение, он, не в пример другим участникам «антипартийного блока», быстро покаялся (заметим, что каяться, в том числе публично, Ворошилову пришлось неоднократно, так, выступая перед делегатами XXII съезда партии, он объяснил им свой «промах» тем, что его, дескать, «черт попутал»).

После апреля 85-го в нашей печати появляется все больше и больше информации, ликвидирующей трагические «белые пятна» истории. В том числе и о К. Е. Ворошилове. И не случайно, придя как-то утром на работу, работники музея прочитали на его двери написанное мелом слово весьма нелицеприятно характеризующее бывшего наркома.

Мел стереть легко, но правду истории влажной тряпкой не победить. Правда истории вопиет, что невозможно это - музей Ворошилова на улице Тухачевского!

История же о том, как могло такое получиться, очень проста и вполне типична для нас. Район удостоился имени Ворошилова после его смерти в 1969 году, музей появился в 1971-м, а улица Тухачевского возникла совсем недавно, в начале 80-х. И жутковатое в итоге соседство: музей Ворошилова метрах в ста от воздвигнутого в 1986 году мемориала расстрелянного Тухачевского, в трагической судьбе которого нарком сыграл столь страшную роль.

А между ними стоит Дворец пионеров. Куда прикажете идти бедным пионерам? Впрочем, личное желание ребятишек в расчет не берется. В музее Ворошилова их принимают в пионеры, там они оставляют на память октябрятские звездочки. А по большим праздникам приносят цветы к памятнику Тухачевскому. Когда же никто не видит, пишут мелом ругательства на дверях музея. Это уже по собственному желанию.

Ольга БОБОРЫКИНА