От автора

Ленинград гордится многочисленными памятниками истории и архитектуры. Особенно ценны сооружения периода основания города на Неве, бурной событиями Петровской эпохи, которых сохранилось совсем немного. Среди них - дворец Меншикова на Университетской набережной Васильевского острова. Судьба была немилостива к нему. Превращенный после смерти владельца в закрытое военное учебное заведение, он постепенно терял первоначальный облик.

Только в наше время трудами строителей, реставраторов и музейных сотрудников возрожденный дворец открыл свои двери. В 1981 году во дворце Меншикова, который был передан Государственному Эрмитажу, создана новая экспозиция - "Культура России первой трети XVIII века".

Начало истории "палат", как называли тогда дворец, восходит к августу 1710 года, когда после победы русской армии под Полтавой и взятия Выборга начался новый этап строительства Петербурга. Россия прочно закреплялась на отвоеванных балтийских берегах, и дворец Меншикова, первого генерал-губернатора Петербурга, должен был достойно представлять новую столицу государства. Он служил одновременно и жилым, и административно-общественным зданием.

Кроме каменных "палат" на территории обширной усадьбы Меншикова на Васильевском острове были возведены деревянные хоромы - Посольский дворец, мазанковая церковь Воскресения, каменный двухэтажный дом управляющего, а также хозяйственные постройки и разбит сад.

Строительство велось "с поспешанием", и осенью 1711 года здание, видимо, было подведено под кровлю и частично отделано, так как в "Юрнале" Петра I имеется запись от 1 октября, что в этот день "было новоселье в полатах у светлейшего князя". Однако сооружение дворца на этом не закончилось. На протяжении 17 лет его увеличивали, заново украшали, и постепенно он стал самым большим и роскошным в Петербурге. К 1727 году дворец представлял собою в плане замкнутый четырехугольник с двумя внутренними дворами и проездными воротами на север, восток и запад; с внутренними дворовыми галереями-переходами на уровне второго этажа, оформленными в виде аркад. Центральный четырехэтажный корпус по берегу Невы был решен как трехчастное здание с выделенным центром под высокой железной кровлей "с переломом". С запада к нему примыкало двухэтажное крыло - галерея и "наугольные палаты". Под симметричное восточное крыло в 1727 году успели лишь заложить фундамент. Четырехэтажные боковые флигеля (западный и восточный) замыкались двухэтажными дворовыми. Центральный вход во дворец выделяли высокое крыльцо с портиком на деревянных колоннах, каменный портал двери балюстрада со статуями на кровле. Боковые ризалиты - выступающие части центрального корпуса - завершали затейливые фигурные фронтоны, декорированные вазами и княжескими коронами.

В 1710 - 1712 годах "палаты" строились "под смотрением" итальянца Джованни Марио Фонтана, а в 1713 - 1727 годах - "мастером палатного и гипсового дела" Готфридом Иоганном Шеделем. Кроме Г.-И. Шеделя в сооружении и отделке дверца принимали участие архитекторы, работавшие в то время в Петербурге, - в первую очередь Доменико Трезини, а также Б.-К. Растрелли, Г. И. Маттарнови и Ж.-Б. А. Леблон. Идеи архитекторов-иностранцев воплощали в жизнь русские мастера-строители, которых собирали со всех концов России. На строительстве дворца работали известные своим мастерством каменщики-суздальцы и штукатуры-костромичи, а плотничали козловские и тамбовские крестьяне. Строителями дворца на протяжении 17 лет были суздальцы Михаил Васильев и Василий Кириллов, костромичи Егор Максимов "сотоварищи", столяры Дементий Иванов и Федот Максимов, резчики Федор Ульянов и Ерофей Савельев, живописцы Андрей Петров и Савелий Родионов, кафельник Василий Яковлев и многие другие.

Трудом архитекторов разных национальностей и творческих направлений, мастеров различных специальностей, представлявших лучшие строительные школы России, постепенно был создан оригинальный, не имеющий прямых аналогий облик дворца. Как страницы старой книги "читают" его современные архитекторы и историки искусства.

Во дворце устраивались блестящие дипломатические приемы, ассамблеи и свадьбы вельмож, отмечались памятные даты первых побед в Северной войне. Первый президент военной коллегии, Меншиков занимался здесь делами по организации армии и строительству города. В его приемных писали деловые бумаги, выдавали задания архитекторам, скульпторам, граверам и художникам, обсуждали задачи строительства флота и портов, стекольных заводов и пильных мельниц, организации жизни молодого города.

Таким образом, архитектура, внутренняя отделка и убранство здания были обусловлены не только личными вкусами хозяина, но и его общественным положением и значением дворца в жизни новой столицы. Дворец Меншикова стал одним из первых и самых ярких примеров воплощения новых веяний как в архитектуре, так и в образе жизни.

Архитектура дворца вобрала в себя достижения в строительстве роскошных палаццо итальянского барокко и классически строгих городских особняков Франции. Согласно вкусам и требованиям времени планировка здания была центричной и строго симметричной, а помещения располагались анфиладой, как бы нанизанные на одну ось. Небольшие и невысокие комнаты со светлыми стенами и потолками, отделанными фаянсовыми плитками, шелками и живописью, с большими остекленными окнами и дверями были чисты, уютны и отвечали новым требованиям комфорта.

Во втором парадном этаже кроме зала и двух приемных по его сторонам (в 1740-х годах включенных в пространство церкви Кадетского корпуса) согласно европейским обычаям размещались две "половины" - хозяина (на восток) и хозяйки (на запад), состоявшие примерно из одинаковых по количеству и назначению комнат. В восточном крыле дома располагались детские покои, а в западном, кроме жилых комнат, - домашняя молельня.

Служебные помещения цокольного и первого этажей были устроены согласно старому обычаю - со сводчатыми потолками, беленными известью стенами, дощатыми полами и дверями простой плотничной работы, завершающимися арочными перемычками.

По свидетельству современников, многочисленные помещения дворца были отделаны и обставлены с роскошью и затейливостью. К настоящему времени сохранились пять комнат восточной части дворца на "половине" Меншикова и покои его свояченицы Варвары Арсеньевой, отделка которых относится к 1717 - 1720 годам. Четыре помещения декорированы голландской бело-синей фаянсовой плиткой. Сведения об убранстве дворцовых покоев плиткой впервые прослеживаются в документах 1717 года, когда Меншиков предпринял заново отделку многих комнат к возвращению Петра 1 из путешествия в Западную Европу. Во дворце до 1727 года было 13 помещений, декорированных плитками, в том числе с панелями из натурального или окрашенного дерева, со стенами, целиком отделанными плитками, и, наконец, комнаты, облицованные плитками полностью, включая и потолок. Очевидно, идея использования в отделке интерьеров плитки возникла в России после знакомства с голландскими жилыми домами и дельфтскими фаянсами. Не последнюю роль сыграла и европейская мода, В Петербурге применялись сначала привозные, а несколько позднее, с 1720-х годов, и местные плитки. Их производство было налажено в окрестностях Петербурга, в частности на кирпичном заводе в Стрельне, а у Меншикова были при доме и свои мастера.

Ансамбль сохранившихся во дворце "плитковых" покоев можно считать уникальным, потому что подобные интерьеры, в которых не только стены, но и потолки облицованы плитками, в Западной Европе не сохранились.

В течение более чем двух с половиной столетий плитки не могли сохраниться полностью, их утраты восполняли (по крайней мере в первой половине XVIII века) из декора остальных помещений дворца.

Кроме голландских плиток и русских изразцов в отделке дворцовых помещений широко применялось дерево, как натуральное (дуб, орех), так и окрашенное (сосна). Об этом имеется свидетельство архитектурного гезеля (ученика) И. Я. Бланка, осматривавшего дворец в 1730 году перед устройством в нем Кадетского корпуса. Он писал: "...имеются покои, убранные разными деревами, також и поставцы, и шкапы ореховые, и панели, и двери светлые..."

Великолепна отделка наборным деревом кабинета Меншикова - Ореховой.

Большую роль в создании художественного облика дворца в первой четверти XVIII века играла и монументально-декоративная живопись. О том, что живописные плафоны и росписи на стенах имелись во многих парадных комнатах, можно судить по потолку Ореховой, фрагментам в Предспальне и на парадной лестнице. Это подтверждают и архивные документы. В Предспальне, например, под облицовкой из плиток найдены фрагменты двух последовательно выполненных росписей потолка. Один из них имитирует лепные орнаменты, другой изображает вазу с тюльпанами. На парадной лестнице сохранились следы живописи с изображением стихий природы. Дворец украшали живописью мастера Оружейной палаты, а также приезжие художники, вероятно Л. Каравак, Ф. Пильман и Б. Тарсия.

В 1711 - 1712 годах мастера Оружейной палаты исполнили первый слой росписи потолка Ореховой, представляющей пятичастную композицию: в центре - фигура воина с атрибутами победителя, в углах - эмблематические изображения с девизами на фоне пейзажа. Например, рука воина, сжимающая скипетр, сопровождается девизом: "Предвидит и помогает тем", а столп с ключом и палашом на фоне моря - словами: "Где правда и вера ту и сила прибуде". Изображение воина с чертами лица Петра I довольно хорошо сохранилось, несмотря на то что повреждено последующей побелкой. Видимо, оно было выполнено в ярких, плотных декоративных цветах, среди которых преобладали красные и синие. Угловые композиции написаны менее опытной рукой в технике тонового письма гризайль. Эту роспись во дворце можно считать наиболее ранней из сохранившихся в России произведений монументальной живописи на светскую тему. Второй сохранившийся слой росписи (в северо-западном углу Ореховой) исполнен тремя - четырьмя годами позднее другим мастером и изображает купидонов, держащих в руках цветущую гирлянду.

Завершил отделку Ореховой третий по счету плафон, исполненный в 1717 - 1718 годах маслом на холсте французским живописцем Ф. Пильманом (в настоящее время находится в Государственном Эрмитаже).

В 1722 году во дворце вновь проводились большие живописные работы, связанные с именем венецианского мастера Б. Тарсия. Из документов следует, что Тарсия расписывал два помещения дворца, причем не только потолки, но и стены, а также, вероятно, исполнил плафон для Большого зала на мифологическую тему.

В отделке дома Меншикова был использован весь арсенал новых для русской архитектуры декоративных материалов и приемов. На потолке Передней сохранились лепные рельефы с фигурами мифологических персонажей, олицетворяющих богинь плодородия (Деметра с колосьями и корзиной изобилия) и правосудия (Фемида с весами). Автор этих превосходных медальонов пока неизвестен.

В дальнейшем при жизни Меншикова (до 1727 года) во дворце постоянно производились ремонты, достройки и переделки, велись отделочные работы по украшению "палат" шпалерами и тканями, резьбой и живописью.

После смерти Петра I в 1725 году, став членом Верховного Тайного совета при Екатерине I и сосватав свою дочь Марию за внука Петра I, будущего Петра II, Меншиков более двух лет фактически управлял страной из своего дворца на Васильевском острове. Борьба за власть окончилась для него арестом в сентябре 1727 года, конфискацией имущества в пользу царского дома и ссылкой со всей семьей в Березов (в 929 верстах от Тобольска). В 1729 году Меншиков умер.

В 1731 году последовал указ о передаче здания вновь создаваемому Кадетскому корпусу. Кадетский корпус в середине и второй половине XVIII века был не только военным учебным заведением, но, по словам историка А. В. Висковатова, "колыбелью славы многих героев и знаменитых мужей России", "колыбелью ее театра и трагедии". Из стен Кадетского корпуса среди многих других известных россиян вышли: поэт, драматург и сатирик А. П. Сумароков; первый актер русского профессионального театра Ф. Г. Волков; декабристы К. Ф. Рылеев и Ф. Н. Глинка.

Начался новый этап в истории дворца. В нем велись сначала ремонтные работы, а затем и перестройки в связи с приспособлением здания для новых целей. В результате оно постепенно утрачивало свой дворцовый облик, за исключением личных покоев Меншикова, в которых помещались Дирекция, Совет, а с 1890-х годов - музей Кадетского корпуса. В 1730 - 1740-х годах ремонты и перестройки велись под руководством И. Я. Бланка, М. Г. Земцова, Ф. М. Исакова, Д. Трезини и Дж. Трезини. В 1740 году во дворце пришлось начать крупные ремонтные работы, ибо к тому времени "...во многих покоях потолочные брусья и полы сгнили и обмазка пообвалилась, печи и трубы худы, над большими Палатами железная кровля вся ветха".

Изменился и фасад дворца. Высокую мансардную кровлю заменили двускатной, возможно, в связи с общими рекомендациями Комиссии о строении С.-Петербурга, изложенными в трактате "Должность архитектурной экспедиции" следующим образом: "...а здесь без всякой пользы такие ж кровли поныне были деланы и против простой кровли излишнее иждивение вооные употребляемо было и сверх того во время пожара наивяще страх и опасность находилась..." Фронтоны на ризалитах вместо фигурных были выполнены треугольными, взамен центрального аттика появился лучковый фронтон с эмблемой Кадетского корпуса. Вместо поэтажных пилястр, членящих весь фасад здания, два верхних этажа центра южного фасада объединили пилястры большого ордера, уже распространенного в архитектуре Петербурга. Подверглось переделке и наружное крыльцо. Обветшавшие, вероятно, к тому времени деревянные колонны, поддерживавшие балкон, заменили каменными столбами. В 1742 - 1745 годах был переделан под церковь Кадетского корпуса Большой зал. Сначала церковь устроили в зале и восточной прилегающей приемной без больших изменений, "малым иждивением". В 1768 году зал был увеличен за счет западной комнаты и получил новый декор в стиле классицизма, сохранив, однако, пилястры на стенах и бело-золотую окраску. По свидетельству современников, к 1785 году церковь была вновь "великолепно перестроена и внутри богато украшена". К 1767 году вокруг Меншиковского дворца сложился комплекс зданий Кадетского корпуса, а сам он приобрел облик, который запечатлен на аксонометрическом плане Васильевского острова Сент-Илера.

Архитекторами Кадетского корпуса и преподавателями в нем во второй половине XVIII века были И. Е. Старов, Ю. М. Фельтен (до 1774 года), В. И. Баженов и М. Гофман. С именем Фельтена связывают строительство северо-восточного крыла дворца и отделку зала для встреч кадетов с родителями.

В самом конце XIX века (в 1888 - 1896 годах) во дворце впервые производились работы, которые можно назвать реставрационными, то есть имеющими цель сохранить и восстановить в первоначальном виде отделку некоторых комнат. Эти работы коснулись прежде всего сохранившихся покоев Меншикова и комнат Арсеньевой. Причины интереса к состоянию дворца крылись в атмосфере пореформенной общественной жизни России, возросшем тогда интересе к национальным культурным традициям и ценностям. Комиссия по реставрации дворца Меншикова детально обсудила вопросы реставрации окон, дверей, паркетов и сохранения живописного плафона в Ореховой.

При реставрации четырех "плитковых" комнат 5700 недостающих плиток заказали по сохранившимся образцам в Голландии. Но этого оказалось недостаточно, и небольшое количество сделали на месте.

Восстановленные исторические помещения были отданы под музей Кадетского корпуса.

В 1890-х годах Меншиковский дворец привлек к себе внимание историков искусства. О нем писали академик И. Э. Грабарь, профессор В. Я. Курбатов и другие, раскрывая художественное и историческое значение этого ценнейшего памятника раннего Петербурга.

В первые послереволюционные годы (до 1924 года) во дворце сохранялся музей, а затем его коллекции были переданы в разные музеи (художественные и бытовые - в Государственный Эрмитаж). Здание было взято под государственную охрану как памятник архитектуры и использовалось различными учебными заведениями.

В 1956 году по инициативе Государственной инспекции по охране памятников Ленинграда и при активном содействии исполнительного комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся началась реставрация дворца. Специалисты объединения "Реставратор" провели натурные исследования здания; ленинградский историк архитектуры А. Н. Петров изучил историю его строительства. Первоначально проектные работы велись известным реставратором памятников петровского времени архитектором А. Э. Гессеном, а с 1975 года - К. А. Кочергиным (Ленжилпроект), архитекторами Государственного Эрмитажа Г. В. Михайловым, В. К. Галочкиным и И. В. Бурковской под контролем Государственной инспекции по охране памятников Ленинграда (архитектор Г. Г. Гетманская), консультантов-архитекторов A. А. Кедринского и И. Ш. Шевелева, искусствоведов Ю. М. Денисова, Н. В. Калязиной и Ю. В. Трубинова. Большую помощь реставрации оказали члены Общества охраны памятников.

Исследование здания (было проведено около 500 раскрытий) выявило систему его пропорций. Были обнаружены элементы уникальных первоначальных конструкций, архитектурных и декоративных деталей фасадов и интерьеров (деревянные перекрытия, белокаменные резные капители, фигурные кирпичные полы, оконные и дверные заполнения) - многие реалии, которые заставили изменить прежние оценки архитектурных и художественных достоинств дворца, создали основу для утверждения проекта реставрации фасадов и кровли здания в первоначальном виде, какими они были в первой трети XVIII века.

Все сложные общестроительные работы по гидроизоляции стен и укреплению конструкций выполнил трест № 1 капитального ремонта города Ленинграда.

Реставрацию интерьеров осуществляли мастера объединения "Реставратор": декоративную лепку - бригада B. А. Васильева; воссоздание живописных фаянсовых плиток - бригада Б. А. Мицкевича; возрождение живописи - Б. Н. Косенков, В. И. Лаврухин, Л. В. Плавкова, Я. А. Козаков, Б. Л. Голованов, Б. Н. Лебедев и многие другие.

Коллектив реставраторов и научных сотрудников Государственного Эрмитажа продолжил реставрацию интерьеров дворца и подготовил экспозицию, отражающую разные стороны культуры русского общества первой трети XVIII века, таланты ее творцов, труд советских архитекторов.

Произведения искусства конца XVII - первой трети XVIII века (картины, скульптура, гравюры, мебель и др.) из фондов Государственного Эрмитажа, в том числе принадлежавшие Меншикову, воссоздают характерные для того времени интерьеры дворца одного из крупных и колоритных русских государственных деятелей Петровской эпохи.