Стабии

С именами великих римских историков и писателей связаны окрестности Стабий, города, также погибшего в 79 году при извержении Везувия.

На стабианском побережье умер Плиний Старший, приплывший сюда для спасения своего друга Помпониана, жившего в загородной вилле. Трагическая гибель ученого подробно описана Плинием Младшим в письме к Тациту, которое мы привели в начале книги.

Стабии. Нижний перистиль виллы Сан Марко. I в. н. э

В вилле около Стабий коротал свои дни друг Цицерона, Марк Марий, страдавший подагрой. Великий оратор посылал ему письма, полные живого ума и участия. В одном из них Цицерон пишет: "Впрочем, не сомневаюсь, что в течение этих дней ты проводил утренние часы за чтением, в той комнате, из которой ты расчистил и открыл себе вид на стабийскую сцену, в то время как те, кто оставил тебя там, полусонные смотрели на пошлую игру актеров. Остальные же часы дня ты тратил на приятные занятия, которые ты выбирал для себя по своему усмотрению.. ."*. В этом письме, посланном из Рима, Цицерон восхваляет жизнь отшельника, погруженного в чтение, размышления, созерцание природы.

* (Цицерон Марк Туллий. Письма М. -Л., 1949, с. 256. VI, VII. Письмо к Марку Марию написано из Рима в первой половине октября 55 года до н. э.)

Стабии расположены недалеко от Помпей, на отрогах гор Латтари, которые замыкают с юга долину реки Сарно. Многочисленные термальные источники, вытекающие из лесистых склонов Латтари, и здоровый горный воздух издавна прославили этот уголок Южной Кампании. Холм Варано, на котором некогда размещался город, возвышается, как бастион, над изгибающимся берегом Неаполитанского залива. Спокойная Стабианская бухта самой природой предназначена для стоянки кораблей.

В Самнитскую эпоху (V-I вв. до н. э.) Стабии входили в федерацию южнокампанских городов, возглавляемую столицей Нуцерией. Во второй Пунической войне (218-201 гг. до н. э.) Стабии сражались на стороне Рима против Карфагена. Об этом свидетельствует книга "Пуника" Силлио Италийского. В ней рассказывается об участии воинов из Стабий в морской битве, которую вел римский полководец Марк Клавдий Марцелл.

В Союзнической войне (90-88 гг. до н. э.) Стабианская крепость являлась важным оплотом самнитов, защищавших от римлян долину реки Сарно. Римский полководец Луций Корнелий Сулла 30 апреля 89 года до н. э. взял крепость и до основания разрушил город, наказав его за непокорность. Спасшиеся от жестокой расправы жители Стабий бежали в предместья города. Об этих трагических событиях сообщают Аппиан в своих трудах по истории Рима и Плиний Старший в третьей книге "Естественной истории".

Но Стабии не погибли полностью. Из разрушенной Суллой крепости жизнь переместилась в ее живописные окрестности, за которыми сохранилось название "Стабии". Обосновавшиеся на новых местах жители сдавали свои дома людям, приезжавшим сюда отдыхать и лечиться. Большой доход приносили восстановленные источники, целебная сила которых была хорошо известна во всей Италии.

В конце республики и в начале империи плоскогорье Варано и окружающие его холмы становятся излюбленным местом отдыха римской знати. На склонах Варано одна за другой строятся виллы, обители уединенной и безмятежной жизни. Но тишина и покой длились недолго. Сначала они были нарушены землетрясением 62 года, а затем в 79 году Стабии, так же как и Помпеи, были засыпаны камнями и пеплом и превратились в серую безжизненную пустыню. Прошли века, и над погребенным городом и виллами образовалась почва, отличавшаяся необыкновенным плодородием, мертвая пустыня ожила. У подножия стабианского некрополя вырос новый портовый город Кастелламаре-ди-Стабиа с морской верфью, гидрометрической станцией и музеем-антиквариумом.

Первые раскопки Стабий были произведены в XVIII веке (1749-1782) под руководством Микеле Руджиеро. Это была добыча сокровищ для Бурбонов. Росписи и другие произведения искусства, найденные в то время, хранятся теперь в залах неаполитанского музея. В XIX веке археологи, занятые раскопками в Помпеях и Геркулануме, не исследовали Стабии, и город вновь погрузился в продолжительный сон, тянувшийся почти сто семьдесят лет.

Новые раскопки, уже на научной основе, начались совсем недавно, в 50-х годах нашего века. Небольшую группу археологов, в которую входили Д'Орси и Ольга Элия, возглавил Амедео Майюри. Они решили попытаться найти остатки разрушенного еще катапультами Суллы города, каждый камень которого считали драгоценным для науки. Исследователям удалось открыть некрополь, расположенный вдоль дороги в Нуцерию, который является памятником доримской цивилизации (VIII-II вв. до н. э.). Большой интерес представляют собой гробницы, сложенные из блоков известняка и туфа. В них найдены вазы из прокопченной глины типа буккеро, имитирующие бронзу, греческая островная, коринфская и аттическая керамика.

Настоящую сенсацию в мире вызвало открытие на склонах Варано двух вилл, построенных во времена Юлиев-Клавдиев и Веспасиана Флавия. 9 января 1950 года археологи и несколько энтузиастов - местный учитель, сторож и механик - вооруженные кирками и лопатами, на свой страх и риск приступили к раскопкам вилл. Результаты превзошли все ожидания. Вначале была обнаружена вилла на западном склоне холма, над гротом Сан Биаджио. Главный фасад виллы и находившаяся когда-то перед ним лоджия выходят на террасу, обращенную к морскому берегу. На приподнятом основании лоджии сохранилась небольшая часть только одной колонны. Край террасы, которая также сохранилась не полностью, огражден каменным зубчатым парапетом. Основанием террасы служат остатки древнейших укреплений, усиленных с внешней стороны аркадой. Устои аркады украшены слегка выступающими пилястрами. Удачно выбрано место для возведения террасы на высоком выступе скалы, откуда открывается чудесный вид на залив и куда в некоторые дни достигают морские брызги.

В вилле открыто тринадцать просторных и светлых помещений. Среди спален, комнат для отдыха, гостиных и экседр обращает на себя внимание огромный обеденный зал - триклиний. Из его окон видна панорама долины с Везувием вдалеке. Стены и потолок триклиния декорированы росписями, свидетельствующими о высоком мастерстве их исполнителей. Некоторые росписи находятся на своем прежнем месте, как, например, монументальная композиция, изображающая Диониса и Ариадну на Наксосе, или портрет старого философа, держащего в руках свиток папируса и стиль (заостренную палочку для письма). Но большинство росписей обвалилось вместе со штукатуркой на пол и разбилось на мелкие части. Из собранных кусков удалось восстановить отдельные фрагменты, поражающие необыкновенной образной выразительностью и насыщенностью цвета. Таковы фигуры героя в красной хламиде и голова эфеба. Первый фрагмент, имеющий довольно большие размеры (1,4X0,7 м), вероятно, принадлежал композиции на мифологическую тему. Выражение глаз и скорбно опущенные уголки губ выдают затаенное волнение героя. От одежды на его смуглом лице загораются тревожные алые блики. Внутреннюю напряженность раскрывает также отстраняющий жест правой руки. Можно предположить, что за спиной героя находился какой-то персонаж, который поддерживал его за плечи. Образ эфеба, запечатленного в состоянии глубокой задумчивости, обладает поразительной силой воздействия. Наклон головы, взгляд широко открытых глаз, устремленный в сторону, контрастная светотень прекрасно выражают настроение юноши.Смело положенные мазки темной и светлой краски создают ощущение объема.

Фрагмент росписи триклиния виллы, расположенной в западном секторе Стабий. Голова эфеба

Живописные панели в комнате Морских чудовищ свидетельствуют о высокоразвитом декоративном искусстве. Выделяется роспись с нереидой, плывущей на морской пантере. Мягко и грациозно изогнувшись, нереида наливает вино из лекифа в плоскую чашу - фиалу. Рисунок построен на плавном ритме волнообразных линий, которые очерчивают тела обнаженной нереиды и изгибающегося кольцами животного. Яркая, радостная цветовая гамма достигнута сочетанием красных, розовых и зеленых тонов.

Фрагмент росписи зала Морских чудовищ. Нереида, плывущая на морской пантере

В изысканной манере расписаны стены других комнат, особенно гостиной. Здесь архитектурные мотивы причудливо переплетаются со стеблями растений, фигурками людей и птиц.

Раскопки в Стабиях, которые еще не завершены, открыли нам работы талантливых художников, отличавшихся индивидуальной манерой и блестящей техникой.

Роспись из Стабий. Морской порт. 1 в. н - э. Неаполь. Национальный музей

На восточном склоне холма Варано, в районе Сан Марко, на расстоянии 500 м от первых раскопок, была открыта вторая вилла, еще более грандиозная, - вилла Сан Марко. Она интересна своей оригинальной архитектурой, неразрывно связанной с рельефом местности. Вилла состоит из двух частей, расположенных на разных уровнях. Верхний ярус занимает огромный перистиль, окруженный стеной, на которой видны следы росписи. От портика перистиля сохранилось семнадцать колонн, украшенных спиральными каннелюрами. Витки на соседних колоннах закручены в разные стороны, что создает впечатление их вращения. Праздничный, нарядный вид придает перистилю яркая раскраска. Позолочены коринфские капители колонн, окрашенных внизу, так же как и цоколь стены, в красный цвет.

Верхний перистиль виллы Сан Марко

Наклонный проход ведет во второй перистиль виллы, который расположен на 5,3 м ниже верхнего.

С трех сторон перистиль нижнего яруса окружен белыми колоннами портика, перекрытия которого частично восстановлены. В центре двора выкопан бассейн для плавания размерами 30Х Х5,9 м. Дверь, находящаяся в углу крытого портика, ведет в небольшой треугольный колонный двор, куда выходит экседра тетрастильного атриума. Колонны атриума внизу окрашены красной краской, стены расписаны в строгом орнаментальном стиле. Темно-красные панели, обрамленные золотистым орнаментом, опираются на черный цоколь. Атриум окружает множество комнат, в том числе и помещения бани. На стенах комнат частично сохранилась живопись, разнообразная по жанрам. Здесь и морские пейзажи, и мифологические сцены, и портреты.

Осматривая виллу Сан Марко, легко убедиться, что впервые в нее проникли во время хищнических раскопок в XVIII веке. Об этом говорит исчезновение многих живописных композиций, украшавших стены комнат и перистилей. К счастью, многое сохранилось.

Полы нижнего перистиля до сих пор покрывают мозаики, черный геометрический орнамент которых четко прорисовывается на белом фоне. Антаблемент портика украшают рельефы по стуку. На одном из них изображен амур, бегущий с собакой на поводке. Сцена охоты, которая изображена на этом небольшом фрагменте, удивительно динамична.

На другом рельефе запечатлен отдыхающий в ротонде атлет, опирающийся на обруч. Образ юноши, проникнутый чувством возвышенной гармонии, восходит к творениям греческих мастеров поздней классики.

Рельеф антаблемента нижнего перистиля виллы Сан Марко. Отдыхающий атлет

На стене экуса, находящегося около входа в верхний портик, сохранился небольшой фрагмент росписи декоративного фриза. На средней белой полосе изображен амур с тимпаном (бубном), на нижней, окрашенной киноварью, - щиты с головками, окруженные грифонами. Фигура амура, ударяющего в тимпан, смело вылеплена легкими энергичными мазками. Великолепно передан динамический объем крепкого детского тела. Оттенки розового цвета тела приглушены лиловыми тонами свисающего с плеч плаща, рядом с которым загораются золотом мягкие локоны, увенчанные зелеными листьями.

В портике верхнего перистиля археологи нашли множество осколков росписи потолка, темой которой, вероятно, являлись дионисийские празднества. Среди них приковывает к себе внимание голова женщины, изображенной в состоянии экстаза. Резко повернутая голова, открытый рот, из которого как бы вырывается стон, сверкающие, глубоко запавшие глаза выдают внутреннюю экспрессию. Этому же впечатлению способствуют резкие контрасты светотени, лихорадочная, как бы небрежная манера письма, колорит, построенный на оттенках темной охры.

Фрагмент росписи портика верхнего перистиля виллы Сан Марко. Женская голова. Кастелламаре-ди-Стабиа. Антиквариум

Осмотрев живопись в обеих виллах, можно сказать, что художники, работавшие в Стабиях, владели широким диапазоном художественных средств. Они умели передать целую гамму человеческих чувств, от полного покоя до накала страстей. Они способны были показать красоту человеческого тела, миловидность ребенка, повадки и движения животных. Они не боялись сложных ракурсов и неожиданных точек зрения. Они населяли росписи фантастическими существами, которые рождались в их воображении. Они совершенно свободно владели техникой письма и рисунка, которой подчас не хватало мастерам в Помпеях. Они знали силу светотени и ярких контрастов цветных пятен для лепки формы и передачи нюансов настроения. Они проникали во многие тайны оптического восприятия живописи, предугадали законы соотношения цветов.

Итальянский критик Е. Коццани, несколько преувеличив, заметил, что с открытием стабианской живописи импрессионизм постарел на две тысячи лет.